Женщина, страдающая галлюцинациями много лет, туга на левое ухо, а правым слышит хорошо. Голоса она слышит правым. Если правое ухо заткнуть ватой, она не слышит голосов, а только шум. Стоит только вынуть вату из уха, как она слышит старые голоса. В левом ухе обнаруживают старую серную пробку, что являлось причиной глухоты. После удаления пробки она начинает слышать голоса с обеих сторон.
От функциональных галлюцинаций, условием возникновения которых являлось наличие ощущений в одной области чувств, Кальбаум отличает рефлекторные галлюцинации, которые вызываются раздражителями и других областей чувств (с. 34). Kenne наблюдал (с. 55), как в зависимости от болевых раздражителей при исследовании внешних органов слуха начинали звучать голоса. Похожее наблюдал Джолли в случае, когда под воздействием электрического тока вообще первый раз слышал голоса (с. 519—520). «Возбуждение наступало не только в определенные моменты замыкания и размыкания катодов, как при непосредственном воздействии на акустику, но и происходило беспорядочным образом при всех тех воздействиях тока, какие вызывали боль». Моравчик описывает следующий классический случай рефлекторных галлюцинаций:
Один алкоголик «уже не испытывал галлюцинаций, как вдруг во время разговора позади его головы раздался звук камертона. После короткого размышления он начинает в страхе топать ногами по полу, затем бросается на пол, бьет по нему, по своей одежде, как будто хочет что-то стряхнуть и жалуется на обилие паразитов (насекомых). После затихания камертона пациент с удивлением замечает, что все насекомые исчезли. Но стоило только вновь зазвучать камертону, как все повторилось».
Оба вышеописанных случая были взяты из работ, которые вместо случайных наблюдений связи галлюцинации с воздействием внешних раздражителей или с заболеваниями органов чувств дали планомерные наблюдения зависимости от экспериментально варьируемых раздражителей. Такие исследования проводились у испытывавших алкогольных бред (Липман, Бонхоффер, Бехтерев и Моравчик), также при функциональных психозах (Джолли, Фишер, Хвостек, Гольдштейн). При этом либо использовались неадекватные раздражители, как давление на глаз и электрический ток для воздействия на органы слуха, или адекватные раздражители, как камертон, цветные предметы и т. д. Общим результатом явилось то, что обманы чувств вызываются в органах, имеющих к этому предрасположенность любыми возможными раздражителями.
Особенно хорошо известны видения, которые Липман вызывал у делирантов давлением на глаз. Он подробно описал и проанализировал эти феномены. По своему содержанию они часто обнаруживают родство с образами, возникающими при давлении на таз, описанные Пуркинье: виделись солнце и звезды, числа, нечто написанное или напечатанное, а также совершенно другие фигуры. При этом такие видения никогда не содержали в себе ничего странного, делирант спокойно наблюдал их. Альцгеймер наблюдал похожие видения при хроническом сумасшествии, при эпилепсии, истерии и параличе. Пример подобных явлений при истерии (с. 475):
«Нажатие на глазное яблоко. Что вы видите? Голову, череп, грудь, звезды, паука со множеством ног, фигуры из колец, красных, зеленых, синих, желтых, в середине звезда, лягушка, птица с красивых оперением, как у павлина, узор на обоях, желтые и синие звезды, дерево, серое, коричневое, желтое, зеленое, на нем сидит кукла-марионетка. Различные фигуры, как бы вкладывающиеся друг в друга, звезда».
То, что при этих видениях давление не является единственной причиной, но рассматривается также направленность внимания и внушение, описывает Бонхоффер (с. 16 и далее).
Гольдштейн планомерно наблюдал зависимость голосов у одной больной, страдающей маниакально-депрессивным сумасшествием. Эти спонтанно появляющиеся голоса могли быть вызваны слуховыми раздражителями и по ритму и высоте тона соответствовали этим раздражителям. Также осязательные, болевые и зрительные раздражители оказались способными вызывать слуховые галлюцинации (рефлекторные галлюцинации).
Зависимость содержания от внешних раздражителей и местных заболеваний. Если до сих пор мы обращали наше внимание преимущественно на зависимость наступления галлюцинаций, то теперь мы обратимся к вопросу, как вид раздражителя влияет на содержание галлюцинаций. Теоретически мы могли бы все нижеизложенные случаи отнести к психической зависимости галлюцинаций. Мы думаем путем ассоциации понять, как содержание раздражителя соответствует наступающим галлюцинаторным феноменам. Так как раздражители лежат за пределами всего предметно оформленного и преимущественно представляют собой просто материал элементов ощущения, то эти опыты мы еще представим. При этом мы осознаем некоторую произвольность, которую привносит каждый принцип классификации.