Гемианопические искаженные зрительные галлюцинации наблюдали Пик (2), Хеншен, Хоке.
Отношения психической зависимости. Мы отделяем зависимость галлюцинаций, вызванных психическими условиями, от отношений зависимости, в которых находятся галлюцинации по отношению к психическим процессам. Эта точка зрения привела к различению непосредственных и опосредованных галлюцинаций. Опосредованные галлюцинации имеют некоторые отношения к содержанию сознательного психического события, непосредственные не находятся ни в каком отношении к этому осознанному психическому событию, более резко и бессвязно вторгаются в них. Итак, мы имеем сейчас дело с опосредованными галлюцинациями.
Сначала мы рассмотрим зависимость существования галлюцинаций от психических условий, затем зависимость их содержания. Существование галлюцинаций зависит от внимания; частично они могут быть вызваны произвольно, наконец, они могут быть внушены.
Галлюцинации противопоставлены вниманию. Большинство зависит от направленности внимания. Если больные прислушиваются, то они слышат лучше, если они более сосредоточенно наблюдают оптическое явление, то четче видят. Если они отвлекают свое внимание от внешних предметов и направляют его в никуда, появляются псевдогаллюцинации. Отвлечение внимания при некоторых обстоятельствах заставляет эти галлюцинации исчезать. Если псевдогаллюцинант со всей энергией наблюдает внешние предметы, псевдогаллюцинации исчезают. Если больной, который слышит голоса, читает, например, «Отче наш» и думает только об этом, голоса пропадают. Таким же образом влияют занятие чем-либо, чье-либо общество и т. д. Галлюцинации блекнут, если больные вновь направляют свое внимание на них (ср. автобиографические наблюдения Кандинского (1, с. 458). Все галлюцинации имеют свойство, правда, с переменной силой, привлекать и концентрировать на себе внимание.
Некоторые галлюцинации ведут себя прямо противоположным образом. Голоса исчезают, как только внимание направлено на них. Больные недовольны, что голоса неуловимы, что они «дьявольское наваждение» (Бинсвангер, учебник, с. 6).
Зависимость обманов чувств от внимания у делирантов исследовал Бонхёффер (2, с. 18 и далее). Он различает максимальное и привычное внимание. Первое представлено при наибольшем напряжении под воздействием исследователя, последние — при обычном, не находящемся ни под каким влиянием состоянии делиранта.
Между обоими лежит среднее внимание при обычном общении. Отношение галлюцинаций к вниманию у делирантов обобщил Бонхёффер. «При наибольшем напряжении внимания с целью доведения его до максимального в какой-либо области чувств ...возникает возрастающая склонность галлюцинировать в соответствующей области чувств». «Если внимание сохраняется на среднем уровне, то задействовано таким образом, что больной должен давать отчет исследователю, то обманы чувств, как у всех галлюцинирующих душевно больных, становятся редкими».
«У делиранта существует постоянная склонность опускаться до более глубокого уровня внимания. В этом состоянии сознания нормальный ход представления и тенденция возникающих представлений принимать чувственный характер проявляет себя в наступлении многочисленных иллюзий и сценообразных обманов чувств.
Большой интерес представляют немногие сообщения о произвольном вызывании ложных восприятий. Здесь наблюдаются две крайности. Произвольность вызывает ложные восприятия только косвенно, в то время как она приводит сознание в надлежащее состояние. Это описывает Кандинский (1, с. 459): наилучшим условием для наступления галлюцинаций является исключение любой деятельности, просто позиция зрителя или слушателя. «Произвольность имеет только такое влияние на галлюцинации, что можно намеренно привести себя в состояние, благоприятное для галлюцинаций». С другой стороны, были описаны случаи, когда люди могли непосредственно вызывать ложные восприятия, могли намеренно слышать или видеть что-либо.
О фантастических зрительных явлениях (с. 268) сообщают обратное. Дж. Мюллер мог видеть только то, что приходило само по себе, и не мог внести какие-либо изменения. Г. Мейер (с. 239 и далее), напротив, научился произвольно вызвать фан-тазмы. Он мог видеть профили и кубики, затем мог заставить возникнуть любой предмет по своему усмотрению. Эти, намеренно вызванные, фигуры через некоторое время пропадали сами собой или превращались в другие. Он также мог видеть просто цвета без объектов, которые заполняли собой все поле зрения. Непро-