готовностью пошла бы с ним. Это было 17 июня. Больной всю неделю прождал, не придел ли она. Но она так и не пришла.
В субботу (24 июня) вечером ему показалось, что какие-то люди, довольно много, забрались на крышу и стреляли в него из револьверов. Людей он не видел, звука выстрелов не слышал. Он видел только дым. Никто в него не попал. Среди них было два полицейских.
26 июня, в понедельник, он был на бирже труда. Он ушел с работы на угольном предприятии, так как работающие с ним его очень заводили, и искал теперь работу. С этого момента больной уже и сам не мог определять, что было на самом деле, а что нет; он считает, что то, что дальше было связано с Бауэром, большей частью было его болезнью.
Бауэр спросил, нет ли тут кого-либо по имени К. К. ответил: «Да, он здесь». На что Б. сказал: «Я убью его, потому что он болен»,— и показал револьвер с шестью пулями, который он направил в сторону К. Затем Бауэр пошел в соседний трактир, чтобы взять там разделочный нож, К. уже видел нож у него в руках, но хозяева трактира не выпустили его и забрала у него нож. К. пошел в полицию, чтобы заявить на Бауэра. Два полицейских проводили его обратно на биржу труда. Они спросили, стрелял ли Бауэр в него. «Нет.» Они сказали, что тогда они ничего не могут поделать, ведь он не совершил преступления. «Получается, что надо, чтобы тебя сначала застрелили, чтобы потом защищать свои права.» К. получил направление на работу на лесопильном заводе. Все время до обеда К. казалось, что Бауэр следует за ним. Он его все время слышал, но не видел. Бауэр сказал, что он уж позаботится о том, чтобы К. не взяли на работу на лесопилку.
С половины второго до 6 часов вечера К. работал на своем новом месте на лесопильном заводе. По дороге домой в одном из трактиров он опять увидел обоих братьев Бауэр. Они хотели последовать за ним, однако какие-то люди, с которыми они сидела за столом, удержали их.
Вернувшись домой, К. сел ужинать. И тут он услышал голос, который сказал ему, что к нему пришел какой-то господин, который хочет с ним поговорить, и что он должен явиться в полицию. У него было такое ощущение, как будто это говорил кто-то внутри него. Он подумал, что, может быть, это его жена послала кого-то в полицию, может быть, шурина или кого-нибудь еще. Поэтому в 8 часов он снова отправился в полицию. На улице он присел на скамейку. И тут к нему подскочили оба Бауэра. Когда К. их увидел, он вскочил, ринулся на них, думая: «Теперь они должны либо избить, либо застрелить меня, либо пусть делают, что хотят». И тут полицейский закричал, что он должен остановиться и позволить им уйти (всего этого, по мнению больного теперь, в действительности не было). На улице он увидел примерно 200 рабочих, направлявшихся к нему, все они была вооружены револьверами. Они кричали: «Вот убийца». Он не слышал звука выстрелов. Кроме того, рабочие вовсе не могли попасть в него. Потому что он считал, что он защищен благодаря одной выдумке: револьвер, якобы, не стрелял, если он
был направлен на него, и только когда револьвер отворачивали в сторону, он стрелял.
Затем он отправился в полицейское управление. Там его спросили, как же теперь быть с его женой. Он сказал, что она должна вернуться домой, кровать ведь еще там. Полицейский сказал, что тогда он должен заплатить 250 марок. Он: если все будет хорошо, то тогда можно заплатить и 250 марок. Зачем, этого он не спросил.
И тут полицейский сказал ему, что у него больные легкие и он должен пойти к врачу. В 9 часов на машине скорой помощи его доставили в больницу. Сопровождающий его санитар сказал, что оба Бауэра также приедут в больницу. Он ответил, что не хочет их видеть. Но он уже увццел их в машине, которая ехала за скорой помощью. В больнице он увидел их снова. В больнице он объяснил, что завтра в 6 утра он собирается идти на работу, а сейчас хочет уйти, но его против воли удержали, заперли в камеру и лишили одежды. «И вот какое-то время я там пробыл, а потом внезапно все началось». Он буйствовал, видел свою жену, детей, обоих Бауэров и других людей, он кричал, что это они виноваты, что он здесь. Бауэр не должен поступать с его женой так, как он поступал раньше с другими девушками (ибо он однажды уже заставил девушку содержать его в течение 26 недель). При этом он все время наносил Бауэру удары. Жена и дети сказали ему, что Б. они больше и знать не хотят. Но Бауэр все время поднимал его жену вверх и говорил, что не разрешил ей уйти. Таким образом, по словам больного, он боролся до тех пор, пока не устал и не заснул. И когда он выспался, во вторник утром, все уже прошло.