Накануне отъезда на курорт, 11 мая, он совершал прогулку со своей сестрой. Еще тогда он почувствовал, что окружающий мир изменился. Чувственное восприятие, по его собственному замечанию, во время всего психоза не изменялось (никакого усиления интенсивности и т. д.). Было страшно. По дороге проехал велосипедист. Свет фонаря испугал его. У него возникло чувство необычного, неестественного. Он подумал о том, что это свет, при помощи которого за ними наблюдают. Но это не приняло форму определенной мысли. Он спросил свою сестру об этом и рассердился, когда она все это объяснила светом фонаря. Он полагал, что его сестра имеет такие же впечатления, как и он. «То, что это был фонарь, я тоже видел».
Чувство, что его сестра переживает все так же, как и он, присутствовало раньше живейшим образом. Он чувствовал в ней увеличение ее личности «или нечто подобное», которая его полностью понимала, которая чувствовала вместе с ним все колебания настроения. Затем он подумал, что это не его сестра. Он ее прямо спросил об этом. Хотя она выглядела так, как его сестра. Сразу же появилось чувство тревоги, совершенно беспричинно, просто как чувство. К тому же он очень любил эту сестру, которая вовсе не была его сестрой. У него появились мысли: внешность имеет второстепенное значение. Существует возможность обмена душами. В его сестре находится другая личность. Эту личность он воспринимал в определенной степени как себя. Он чувствовал, что это его второе
воплощение, но воплощение другого пола. Это чувство существования в двух лицах было еще неясным, позднее оно стало более четким. Может быть, оно сейчас промелькнуло на один момент. Это чувство двойственности исчезло через две минуты. Осталось только чувство страха и необычного. После сцены с велосипедистом он был не в духе. Он думал, что сестра его не понимает или понимает его очень хорошо, но только притворяется.
В этот день вечером он сказал сестре сразу после сцены с велосипедистом: «Я что, разве сумасшедший?» Затем он почувствовал сильную боль в голове, в мозгу, как будто там что-то нарушилось. Затем он сказал: «Это не терпит отлагательства, в сумасшедший дом!» Он был совершенно уверен в том, что люди должны были считать его сумасшедшим, особенно если бы они знали все то, о чем он думал. Но сам он не считал себя сумасшедшим. Он воспринимал свое состояние как вполне реальное и думал: вероятно, я один, но почему я должен считать это ненормальным. Затем он все время продолжал думать: другие тоже это знают и притворяются. Его очень беспокоило вообще притворство, все представлялось ему сомнительным.
Острый психоз
В воскресенье, 12 мая он ехал на курорт. В поезде переживания острого психоза приобрели взаимосвязанный характер. Была прекрасная погода, горы, свет солнца были как на картинах Тома. Было так хорошо, что он чувствовал, будто начинается «золотой» век. В купе вошли молодые люди, девушка и юноша. Они играли на гармонике и пели песни. Эти песни удивительно глубоко растрогали его. Они имели отношение к нему. «В этом есть что-то колоссальное...» Он повернулся и заплакал.
При этом больной замечает, что он, собственно говоря, никогда раньше не понимал музыку так ясно. Он всегда уделял внимание литературе и изобразительному искусству. И так началось увлечение музыкой, которое в дальнейшем ходе событий играет большую роль.
Все замечания, которые делались, относились к нему. Когда он плакал, юноша сказал: «Перестань, сыграй что-нибудь веселое». Если музыка его не затрагивала, то то значило: «Неправильно играли». Большей частью его чувства реагировали сильно и дифференцированно. Если он не реагировал, все смеялись. Делались намеки на предыдущие события, появилась мысль: каждый знает все обо мне, мельчайшие пустяки, он сделал такое заключение из намеков на эти мелочи. Он чувствовал, будто он все время ездил на поезде туда и обратно, однажды сказали: «Это был Санкт-Петербург». Один раз он сошел с поезда, но, опомнившись, снова сел в поезд и приехал действительно на курорт. Ему казалось, будто бы все люди хотели добродушно подтрунивать над ним. Во всех этих событиях преобладало следующее представление: я и все (исключения смотри ниже) люди в действительности умерли, на самом деле есть только сверхъестественный (трансцедентный) мир. Пространство и время в действительности больше не существует. Он чувствовал, будто все люди