Морис не сомневался в победе Франции: враг будет застигнут врасплох, его окружат со всех сторон и уничтожат в течение нескольких недель, «простая военная прогулка от Страсбурга до Берлина». Впрочем, так думал не только Морис, так думали многие французы, которые были ослеплены минувшей славой «непобедимых наполеоновских орлов» и внешним блеском Империи. Но их ожидало жестокое разочарование.
Франко-прусская война началась 19 июля 1870 года. Поводом к ней явились противоречия, возникшие из-за претендента на испанский престол. Вторая империя бросилась в эту кровавую авантюру закрыв глаза. Франция совершенно не была подготовлена к сражению с такой армией, какой была армия Вильгельма. Всеобщая воинская повинность дала немцам возможность отмобилизовать многочисленное войско, хорошо обученное, дисциплинированное, оснащенное современным оружием, прошедшее испытание в войне с Австрией. «Эта армия, — говорил Вейс, — знает, что она хочет, ею командуют молодые полководцы». Франция же, разъедаемая внутренними противоречиями, оказалась беспомощной выдержать удары исключительно сильной военной машины пруссаков. Тяжесть положения усугублялась еще и тем, что армия ее, все еще упоенная давно померкнувшей славой, погрязла в рутине. Ее генералы и старшие офицеры, среди которых было немало людей посредственных и бездарных, заботились больше о собственной карьере, чем о судьбе нации.
В первые же дни войска Вильгельма развернули широкое и стремительное наступление. 4 августа они нанесли французам серьезное поражение под Вайсенбургом, изрядно потрепав пехотную дивизию генерала Дуэ. 6 августа немцы смяли полки Второй империи под Вёртом и Шпихерном. Началось беспорядочное отступление французской армии. Она была деморализована. Она утратила веру в победу. И хотя ее солдаты даже в условиях полнейшей бездеятельности и растерянности высшего командования проявляли чудеса героизма и отваги, защищая родину, страна неумолимо шла к Седану.
В эти дни невообразимых лишений и моральных испытаний, когда во всей полноте раскрываются характеры людей, зародилась и окрепла великая дружба героев романа — крестьянина Жана и утонченного интеллигента Мориса. Прежде ненавидевшие друг друга, теперь «они кажутся, — говорит Генрих Манн, — единым существом, исполненным страданий и мук». Перед их глазами проносится вихрь событий, они сами являются их свидетелями и участниками.
Тридцать первого августа стотысячную армию Наполеона III полностью окружили прусские войска под Седаном. Сотни немецких пушек безжалостно истребляли пленных. Многим очевидцам этого побоища казалось, что нация погибла, что она не встанет на ноги после понесенных жертв и потерь, после такого позора. И лишь распахивавший землю крестьянин, «неторопливо шагая за плугом, в который была впряжена крупная белая лошадь», напоминал о том, что жизнь продолжается.
Четвертого сентября в Париже вспыхнула революция. Была провозглашена Третья республика. Семнадцатого сентября прусские армии подошли к Парижу и осадили его. В октябре маршал Базен сдал немцам сильно укрепленный Мец вместе со ста семьюдесятью тысячами солдат и офицеров. В столице узнали об этом только через три дня. 28 января 1871 года между Францией и Германией было подписано предварительное мирное соглашение (унизительный Франкфуртский договор, по которому немцы получили Эльзас, часть Лотарингии и пять миллиардов контрибуции, был подписан 10 мая).
Восемнадцатого марта народ Парижа провозгласил Коммуну. Этому великому историческому событию Золя посвятил последние две главы романа. Правительство Тьера вместе со своими приверженцами бежало в Версаль. В это время немцы возвратили сто тысяч пленных, тем самым значительно укрепив силы контрреволюции. 21 мая версальцы вошли в Париж. Они расстреляли двадцать тысяч повстанцев без следствия, около четырнадцати тысяч предали суду. Хотя Золя в течение нескольких дней находился в Париже и, следовательно, был очевидцем Парижской коммуны, он не понял ее исторического смысла и значения. Жестокая революционная борьба сил будущего с реакцией перепугала его, произвела на него впечатление кровавого беспорядка. В этой оценке Золя во всей полноте обнаружилась мелкобуржуазная ограниченность его воззрений. Но вместе с тем в душе честного писателя зверства версальских палачей, их глумление над коммунарами вызвали страстный протест и негодование. Он с большим сочувствием говорит о восставших и их судьбе, осуждает террор, учиненный над ними буржуазией.