Двадцать четвертого июня 1892 года объединенное издательство Жоржа Шарпантье и Эжена Фаскеля выпустило в свет предпоследний, девятнадцатый, том «Ругон-Маккаров» — роман «Разгром». В тот же день его переводы появились в продаже в книжных лавках Англии, России, Германии, Италии, Америки, Дании, Испании, Португалии, Норвегии, Швеции и Голландии. Печать многих стран Европы откликнулась на публикацию этого крупного произведения. Успех романа во Франции был огромен. С 1892 по 1902 год тираж его превысил необычную для того времени цифру — двести тысяч экземпляров. В 1893 году фирма Фламариона напечатала первое французское иллюстрированное издание. Оно вышло с рисунками художника Жаньо.
«Разгром» завоевал Эмилю Золя такую славу и такое влияние на общественное мнение, какими не пользовался ни один из французских писателей, его современников. Сразу же после выхода в свет «Разгром» привлек внимание французской критики. В газетах и журналах появился целый ряд статей и комментариев, посвященных роману. В письме к Альфреду Брюно от 8 июля 1892 года Эмиль Золя говорит, что «успех, который пользуется книга, превзошел все мои ожидания и я бесконечно счастлив этому».
Большинство критиков были единодушны в оценке выдающихся литературных и художественных достоинств романа, отмечали богатство и достоверность фактического и документального материала, убедительность доказательств конечных выводов. «Разгром» Эмиля Золя, — писал Эмиль Фаге 25 июня 1892 года в «Ревю политик и литерер» («Revue Politique et Littéraire»), — великое произведение, быть может наиболее значительное из всей библиотеки созданных им книг… Он произвел на меня самое сильное, самое неизгладимое, самое трагическое и вместе с тем самое совершенное и самое светлое впечатление, подобного которому не оставляло ни одно произведение создателя «Ругон-Маккаров». Крайне правый Морис Баррес, которого трудно подозревать в излишней доброжелательности к Золя, заявил: «Мы должны благодарить автора „Разгрома“ за то, что он завоевал Франции уважение».
Читателей покоряла смелость и объективность писателя в подходе и разработке исключительно сложной и острой темы. «В сюжете, достойном его могучего таланта, — говорит Жорж Пелисье и „Ла ревю энсиклопедик“ („La Revue Encyclopédique“), — Золя продемонстрировал удивительный дар воспоминания, силу мастерства, умение оживить и привести в движение обширные массы, которые никогда не случалось наблюдать в такой степени даже в „Жерминале“».
Высоко оценивали критики и мастерство писателя в воссоздании батальных сцен. «Здесь Эмиль Золя достиг совершенства. Он схватил и воспроизвел с удивительной мощью все, что было великого и грандиозного. На нескольких убедительных жизненных эпизодах он раскрыл и развернул перед нами целую историческую эпоху». Картины, созданные реалистической кистью Эмиля Золя, наполняет большая правда. «После чтения этой книги думаешь, что ты знаком во всех мельчайших подробностях с настроением и мыслями солдат. Кажется, что ты сам был участником всех тех событий, которые описал этот исключительный талант… Его герои не вмещаются в очерченные рамки, настолько они пластичны и выпуклы… Невежество командования, страшная дезорганизованность войск, недостатки снабжения, падение дисциплины после первых поражений — все это проходит перед нами, как в зеркале» («Neues Pester Journal», Австро-Венгрия).
Поль Верлен, прочитав «Разгром», который ему послал Золя, заявил, что книга выделяется среди других сочинений писателя, она — подлинный шедевр. «Книга эта охватила меня, — продолжает Верлен, — святой печалью и безусловным восхищением».
Двадцать шестого июня 1892 года в «Тан» («Temps») публикует свою статью Анатоль Франс. «Видно, — отмечает Франс, говоря о „Разгроме“, — что господин Золя хорошо познал душу солдата… Он показал в романе замечательных людей: полковника де Бинейля, прекрасного воина, гордого и молчаливого в героизме и неудачах; лейтенанта Роша, хотя и не обладающего умом возвышенным, но человека большого сердца, он умирает, завернувшись в знамя, как в символический саван; артиллериста Оноре… который падает, сраженный, на лафет своей пушки; наконец — капрала Жана, человека трезвого ума, убежденного и храброго. Великая заслуга Золя состоит в том, что он вдохнул жизнь в душу несчастной армии, которая совершенно не заслужила перенесенных ею неслыханных терзаний»).
Через месяц, с 25 по 31 июля 1892 года, газета «Жиль Блас» («Gil Bias») напечатала несколько статей Шарля Лезе, в которых подтверждалась глубокая документальная основа «Разгрома».