Печатается по рукописи.
Рассказ впервые напечатан отдельным изданием: Б. Лавренев. Радио-заяц. М. — Л., Государственное издательство, 1928 (Для детей среднего и старшего возраста).
Печатается по тексту этого издания.
Повесть написана в Ленинграде в октябре-ноябре 1928 г. Впервые напечатана в журнале «Новый мир», 1929, № 1.
В 1928 г. весь мир был потрясен известием о гибели норвежского полярного путешественника и исследователя Руаля Амундсена, отправившегося на гидроплане «Латам» на поиски экипажа дирижабля «Италия».
23 мая 1928 г. дирижабль «Италия» под руководством итальянского дирижаблестроителя и полярного исследователя Умберто Нобиле стартовал из Конгс-фьорда (западный берег Шпицбергена) к Северному полюсу. Погода не позволила Нобиле сделать высадку на полюсе, а на обратном пути дирижабль разбился о ледяные торосы. На поиски погибавших путешественников различные страны мира послали спасательные экспедиции. Советское правительство на помощь Нобиле направило судно «Персей», ледокольные пароходы «Малыгин» и «Г. Седов» и ледокол «Красин». На «Малыгине» и «Красине», снявшем с льдины оставшихся в живых членов экспедиции Нобиле, находились самолеты лучших полярных летчиков того времени Б. Г. Чухновского и М. С. Бабушкина.
«Красин» был последним судном, упорно продолжавшим поиски пропавших во льдах остальных членов экспедиции Нобиле и экипажа Амундсена. Поиски осложнялись тем, что Амундсен не только не договорился с экипажами других самолетов о совместных действиях, но и вообще не поделился ни с кем своими планами. Эти поиски были прекращены только в конце сентября 1928 г., после того как в волнах океана был найден поплавок гидроплана «Латам», свидетельствующий о гибели его экипажа.
Расследование обстоятельств аварии дирижабля «Италия» и спасения Нобиле сделало многие героические, трагические и жестокие подробности этой экспедиции достоянием прессы всего мира.
Отражение некоторых из них легко узнается в повести Лавренева. Таким образом, не будучи точным изложением истории гибели Амундсена (никаких подробностей о гибели гидроплана «Латам» и его экипажа, естественно, не сохранилось), повесть Лавренева является художественным обобщением событий, взволновавших в 1928 г. весь мир.
Критика отнеслась к повести неодобрительно. «Белая гибель… — писал П. Медведев, — не удалась, главным образом, именно благодаря тому, что большую человеческую трагедию автор превратил в романтическую мелодраму» (Б. Лавренев. Собр. соч., т. 1. ГИХЛ, 1931, с. 30).
Позднее писателя упрекали и за далекость от реальности, и за вычурный язык, и особенно за выбор сюжета, в котором не нашлось места подвигу советских моряков и летчиков.
Можно согласиться с критиками в том, что в «Белой гибели» есть черты мелодраматические и искусственно романтические, можно признать, что в повести недостает идеи коллективного героизма, что в ней есть косвенное отражение настроений, порожденных нэпом и еще не изжитых писателем к этому времени, но упрекать писателя за найденный им в жизни сюжет и навязывать ему другой — по меньшей мере бесперспективно. Борьба человека один на один со смертельной опасностью, индивидуальный подвиг — это всегда привлекало Лавренева-художника; гибель Амундсена была для него близким и волнующим сюжетом.
В повести явственно слышится протест против трагичности человеческой разъединенности, бессмысленности подвига, опирающегося только на желание победить скуку мещанского благополучия, уйти от пустоты существования и не воодушевленного высокой гуманной целью. Сравнение повести с некоторыми подробностями экспедиции Нобиле показывает, что эти мотивы не были выдуманы Б. Лавреневым, что они были взяты из газет, из реальной действительности и поразили писателя как взволнованного современника. Изображение героизма советских полярников стало для Б. Лавренева задачей будущих лет (см. повесть «Большая земля»).
«Белая гибель» уже при первой публикации в журнале была подвергнута существенной редактуре, снимающей некоторые излишние натуралистические и мелодраматические подробности. В феврале 1929 г. Б. Лавренев писал редактору «Нового мира» В. Полонскому:
«Только что увидел первый номер „Нового мира“ с „Белой гибелью“. Сперва немного освирепел от резекции последней главы, но потом убедился, что, пожалуй, это неплохо, ибо в самой сцене покушения на пожрание Мадлен (в последней редакции повести — Жаклин. — Е. С.) есть избыток резкого натурализма, почти анатомического, который, конечно, может действовать отвратно.
Жаль только, что Вы не сообщили мне о намерении сделать эту вымарку, иначе я отстоял бы одно — это сохранение попытки Гильоме ударить ножом в грудь Мадлен и намерение воспользоваться ее телом, как пищей, ибо это, с одной стороны, характеризует галльское джентльменство „до поры до времени“, а с другой — подчеркивает психологию полярного психоза. На заносе ножа перед ударом можно было бы остановиться и вымарать остальное.
Но особо существенной разницы это не делает» (ЦГАЛИ, ф. 1928, оп. № 1, ед. хр. 198).
Печатается по тексту Двухтомника 1958 г.
Рассказ написан в Ленинграде в ноябре 1929 — январе 1930 г. Впервые напечатан в журнале «Звезда», 1930, № 2.
Сюжетной канвой произведения послужила драматическая судьба и гибель декабриста Александра Александровича Бестужева (1797–1837); литературный псевдоним — Марлинский).
А. Бестужев — кавалерийский офицер, член Северного общества, издававший вместе с К. Рылеевым «Полярную звезду» и написавший в соавторстве с ним агитационные песни-прокламации для солдатских масс («Ах, тошно мне и в родной стороне…», «Царь наш немец русский…» и др.), был осужден за участие в восстании декабристов. Из крепости, где он пробыл в заключении полтора года, его сослали вначале в Якутск, а затем рядовым на Кавказ. После семи лет солдатской службы он был произведен в офицеры, но вскоре погиб при перестрелке с горцами. Кавказские повести, военные рассказы и песни Марлинского в 30-е годы прошлого века пользовались большой популярностью.
Трагическая жизнь, воинская храбрость, необычайные обстоятельства смерти, наконец — романтический стиль и мастерство рассказчика в произведениях Бестужева-Марлинского сделали его фигуру интересной и близкой Б. Лавреневу.
Рассказ не является первым обращением Б. Лавренева к эпохе декабристов. События русской истории, связанные с революционным выступлением против царизма в 1825 г., интересовали писателя и в связи с его работой над пьесой «Кинжал» (1925).
По выходе рассказа в свет критика называет его «типичной романтической новеллой» и по характеру стиля и по настроению относит его к числу произведений, в которых Б. Лавренев в большей или меньшей степени отдает дань романтизму первой половины 20-х годов.
Печатается по тексту Двухтомника 1958 г.
Рассказ впервые напечатан в журнале «Стройка». М., 1930, № 5.
Печатается по тексту журнала «Стройка».
Рассказ впервые напечатан в журнале «Ленинград», 1932, № 5–6.
Рассказы «Адрес судьбы» и «Жизнь продолжается» объединены общими фамилиями героев (Левченко, Курков), что дает основание предполагать существование замысла большого произведения, не осуществленного писателем. Рассказы имеют самостоятельное значение.
Печатается по тексту журнала «Ленинград».
Рассказ впервые напечатан в журнале «Залп», 1933, № 2–3.
Печатается по тексту журнала «Залп».
Повесть написана в Севастополе в 1934 г. Впервые напечатана в журнале «Знамя», 1934, № 8.