РЕСПУБЛИКА И ЛИТЕРАТУРА
© Перевод. Н. Немчинова
Я ничем не связан с политическими кругами и не жду от правительства ни места, ни субсидии, ни какой-либо награды. Говорю я так не из гордости, — это просто констатация факта, необходимая в начале данного очерка. Я одинок и свободен, я работал и работаю, добываю трудом свой кусок хлеба.
Кроме того, необходимо указать еще на одно обстоятельство: я не сегодня только стал республиканцем, — в своих книгах и в прессе я защищал республиканские идеи еще в годы Второй империи. Я мог бы получить некоторую долю добычи, будь у меня хоть чуточку политического честолюбия. Для этого достаточно было наклониться и подобрать после жатвы упавшие под серпом колосья.
Итак, у меня положение совершенно ясное. Я республиканец, который не живет щедротами республики. И это, по-моему, превосходное положение, позволяющее мне сказать во всеуслышание то, что я думаю. Я знаю, почему многие предпочитают молчать: один ждет ордена, другой боится потерять должность, третий надеется на повышение по службе, четвертый рассчитывает стать членом генерального совета в своем департаменте, потом депутатом парламента, потом министром, а потом, как знать, может, и президентом республики! Необходимость добывать хлеб насущный, жажда почестей — это ужасные путы, связывающие самый горячий порыв к откровенности. Лишь только появятся у человека широкие потребности пли честолюбивые планы, он окажется во власти первого встречного. Если вы чересчур откровенно выражаете свое мнение о некоторых политических деятелях, перед вами будут закрыты все двери; если вы осмелитесь сказать правду о таком-то и таком-то вопросе, против вас ополчится могущественная партия. А вот откажитесь от честолюбия, начните жить без покровительства, и тотчас путы спадут с ваших ног, и вы свободно пойдете, куда вам вздумается, — направо, налево, исполненные чувства спокойной радости, оттого что вновь обрели свою индивидуальность. Ах, какое блаженство жить в тихом уголке плодами маленького поля, которое вы возделываете сами, не рассчитывая на соседа! Какое счастье дышать чистым воздухом и высказывать вслух свои мысли, не опасаясь, что ветер подхватит и разнесет окрест ваши слова!
В политических партиях существует то, что именуют дисциплиной. Это сильное оружие, но до чего оно отвратительно! К счастью, в литературе дисциплина невозможна, особенно в нашу эпоху утверждения личности. Политическому деятелю бывает необходимо собрать вокруг себя большинство, которое станет его поддерживать, — да, впрочем, без поддержки он и не мог бы выдвинуться, а писатель существует сам по себе, вне публики; его книги, возможно, не находят сбыта, но они существуют и когда-нибудь будут пользоваться успехом, если заслуживают того. Условия существования писателя не принуждают его к «дисциплине», поэтому он находится в выигрышном положении и может высказывать свое суждение о политических деятелях. Он пребывает выше злобы дня; говорит он не под давлением некоторых фактов и не в целях выгоды, словом, ему дозволено придерживаться своего мнения, так как он не входит ни в одну группировку и может свободно говорить все, не портя себе жизнь и не рискуя своим положением.
Однако я не дерзнул бы забираться в дебри политики, если бы мне не нужно было разобраться в одном, по-моему, весьма важном вопросе. Я решил выяснить, хорошо или плохо уживаются друг с другом республика и литература: я имею в виду нашу теперешнюю литературу, то широкое натуралистическое, или, если угодно, позитивистское направление, начало которому положил Бальзак. Уже давно я хочу это сделать и все не решаюсь, настолько жгучим кажется мне вопрос. Да и за последние восемь лет в политике стоял такой оглушительный шум, так быстро возникали всяческие осложнения, что исследователю трудно было бы предпринять серьезное изучение и, главное, прийти к разумным выводам. Но теперь, хотя шум все не прекращается, инкубационный период кончился и республика существует на деле. Она действует, и можно судить о ней по ее действиям. Следовательно, настало время сопоставить республику и литературу, посмотреть, что последняя может ждать от первой, установить, кого — друзей или противников — мы, аналитики, анатомы, собиратели человеческих документов, ученые, признающие только авторитет фактов, найдем в нынешних республиканцах. Решить этот вопрос чрезвычайно важно. По-моему, с ним связано само существование республики. Будет или не будет она жить, зависит от того, примет ли она или отвергнет наш метод. Республика пойдет по пути натурализма, или ее не станет.