Наряду с республиканцами-романтиками существуют республиканцы-фанатики, которые облачились в сюртук Робеспьера или обулись в сапоги Марата. Они подражают какой-нибудь исторической фигуре и не могут отойти от подражательства. Странные головы у этих людей, желающих выкроить будущее из прошлого, не понимающих, что каждая эволюция приходит в свой час и что история человечества не повторяется. Впрочем, скажу еще раз, — мне было бы трудно четко классифицировать республиканцев, так много групп они образуют, начиная от крайних левых, нетерпеливых республиканцев и до оппортунистов, которые всем довольны. Есть среди них и сектанты и ловкачи, люди прошлого и люди будущего, — пестрое скопище! Я ограничусь характеристикой республиканцев-доктринеров, республиканцев-романтиков и республиканцев-фанатиков. Это самые сильные группы, — во всяком случае, в их руках весьма распространенные газеты, следовательно, они пользуются наибольшим влиянием. У меня вполне определенное мнение о них: я полагаю, что, будь они хозяевами положения, они завтра же уничтожили бы республику. Республиканцы-доктринеры повернули бы вспять и привели бы нас к конституционной монархии, а благодаря республиканцам-романтикам и республиканцам-фанатикам у нас через полгода была бы диктатура. Это математически точный вывод. Кто не идет вперед при свете истины, обязательно потеряет дорогу и впадет в заблуждение.
По-моему, существует лишь один тип подлинных республиканцев, действительно трудящихся на благо настоящего и будущего, — это республиканцы, обладающие научным, или натуралистическим, мышлением. Если б я не дал обещания не называть имен, я пояснил бы свою мысль примерами. Группа республиканцев-натуралистов представлена людьми с ярко выраженной индивидуальностью, основа их воззрений, — главным образом, анализ и эксперимент. В политике они ведут такую же работу, какую наши ученые проделали в химии и физике, а писатели выполняют сейчас в романе, в критике и в истории. Их задача — возвратиться к человеку и к природе, природу изучать в ее действии, а человека рассматривать с точки зрения его потребностей и инстинктов. Республиканец-натуралист учитывает влияние среды и обстоятельств; он не считает нацию податливым воском, из которого можно лепить что вздумается, ибо он знает, что у нации своя собственная жизнь, свои основы существования, механизм которого надо изучить, прежде чем воспользоваться им. Социальные формулы, как и формулы математические, весьма трудны, и нельзя требовать, чтобы народ в один день понял их; современная наука политики как раз в том и состоит, чтобы привести страну кратчайшими и самыми практическими путями к такому образу правления, к которому она идет из естественных своих побуждений, возросших под влиянием событий. У республиканца-натуралиста нет чопорности и лицемерия, свойственных республиканцу-доктринеру; он не станет потакать одному классу в ущерб другому и говорит все без обиняков, не боясь скандализировать буржуазию. Республиканец-натуралист ничего не понимает в галиматье республиканца-романтика и только пожимает плечами, знакомясь с его безумной риторикой и его идеальным миром из позолоченного картона. Для него все эти краснобаи просто шарлатаны, все равно, носят ли они белый галстук или рядятся в средневековые камзолы.