Право же, пусть политические деятели предоставят писателям свободу. Это самое большее и самое меньшее, что они должны сделать. Все остальное — милый фарс, не влекущий за собой никаких последствий. Впрочем, должен признаться: если республика откажет нам в свободе, мы и сами сумеем добиться ее. Однако ж я думаю, было бы логично, чтобы свободу для литературы установила сама республика. Именно республика, чьи принципы научны и чья необходимость доказана фактами, должна понимать, какую позицию в отношении современной литературы ей следует занять, — позицию власти, которая отвергает всякую казенную литературу, не выказывает предпочтения ни одной литературной школе, а просто надзирает за тем, чтобы каждому гражданину было обеспечено свободное выражение его идей. Пусть республика не стремится ни направлять, ни поощрять, ни вознаграждать: пусть она просто-напросто предоставит вдохновенным и творческим силам века делать свое дело, — казалось бы, чего проще. Но не тут-то было! До сих пор ни у одного правительства не хватало ума добровольно смириться с таким положением. Покажет ли себя республика более разумной? Мы это скоро узнаем.
Прежде всего нужно, чтобы у власти стояли люди, действительно значительные. Я не понимаю, как могут в республике править посредственности. Мне это кажется нелогичным. Когда страною правит сама страна, то люди, которым их сограждане передают свои полномочия на власть, обязательно должны быть самыми честными и умными сынами нации. Иначе зачем бы их выбирали? Если они бездарны, не отличаются честностью, не блещут умом, — словом, если у них нет ничего за душою, так уж пусть лучше вернут меня ко временам старого режима: по крайней мере, при монархии министры были люди титулованные, принадлежали к родовитой аристократии, жили в стороне от толпы и над нею. Беда в том, что в земной нашей юдоли далеко не все идет к великой чести и к великой пользе человечества. Опять на сцену вылезает ужасное человеческое свойство, разрушающее прекраснейшие теории, в основе коих лежат логика и право. Люди сражаются гораздо больше ради своей выгоды, чем во имя истины. Поэтому глава какой-нибудь партии приходит к власти вместе со всеми своими прихвостнями. Ну, допустим, что сам-то он крупная фигура, но его прихвостни чаще всего угодливые ничтожества, глупцы, с которыми приходится считаться, паяцы, которым удивительно повезло, — их принимают всерьез, и они становятся самыми невыносимыми и опасными приспешниками власти. И почти всегда бывает даже так, что эти приспешники убивают главу партии. В смутное время политика становится прибежищем для всех разочарованных честолюбцев, поприщем, на которое вступают бесполезные, бесталанные неудачники и рьяно штурмуют твердыни успеха. Этим объясняется изобилие кандидатов. Почти у всех у них в карманах лежат рукописи драм и романов, от которых двадцать раз отказывались директора театров и книгоиздатели; среди штурмующих попадаются также озлобленный журналист, неудавшийся историк, непонятый поэт; я хочу сказать, что они тяготели к литературе; даже когда политика дает удовлетворение их честолюбию, когда они управляют страной, у них сохраняется былая склонность к литературе, обратившаяся, однако, в недоброжелательство. Это школьники, ставшие классными надзирателями. Литература остается в их глазах оргией разгульной молодежи, за которой надо зорко следить; они говорят о ней с тайным и неутоленным вожделением; они недалеки в своих взглядах от тех буржуа, которые обвиняют писателей в разврате и уверены, что те проводят свои дни на диванах в окружении прелестных, ласковых султанш и предаются изысканному распутству. И уж как тут надзиратели дают негодникам линейкой по рукам, какие произносят они речи о нравственности, как жаждут они регламентировать литературу, словно полиция, регламентирующая проституцию с помощью административных постановлений! Какое зло эти ужасные людишки, эти пустоцветы, эти ничтожества, взобравшиеся на ходули власти! К несчастью, они кишмя кишат, эти паразиты республики. В революционные периоды они всегда вылезают вперед, выскакивают на первое место, захватывают и маленькие и большие посты. Но надо надеяться, что все утрясется. Республика может жить лишь при том условии, что ее правители — люди выдающиеся, что в основе ее лежат научные принципы современного общества, применяемые свободными и логически мыслящими умами.