Еще полчаса быстрой ходьбы, и Ингрида была у пионерского лагеря. Повисший от безветрия флаг устало льнул к шесту. Прохаживавшиеся перед домом двое ребят внимательно посмотрели на Ингриду.
— Вызовите ко мне, пожалуйста, Иманта Селиса, — обратилась к ним Ингрида. — Скажите, что приехала сестра, пусть он сейчас же выйдет.
Один из пионеров молодцевато отсалютовал, повернулся и военным шагом направился вглубь сада. Ингрида разговорилась с оставшимся мальчиком.
— А вы разве не собираетесь уезжать?
— Куда? — не понял мальчик.
— Ну, отсюда, от немцев.
— Разве немцы уже здесь? Руководительница говорит, что люди только зря болтают.
— Вот как? Значит, вы думаете еще оставаться?
— Здесь нам очень хорошо. Каждый день купанье в море, разные игры. Мне здесь нравится.
— Кому же не нравится, дружок, — грустно улыбнулась Ингрида. — Если бы не война, можно было бы провести здесь все лето.
Из-за угла дома показался Имант — в трусиках, загорелый, как индеец. Он еще издали заулыбался, увидев сестру.
— Здравствуй, Ингрида. Приехала покупаться в море? Можно пойти хоть сейчас. Вода как парное молоко.
— Нет, Имант, сейчас нам не до купанья, — тихо ответила Ингрида. — Я за тобой приехала. Соберись побыстрей, нам надо сейчас же двигаться в путь.
— В какой путь? — раздался с крыльца визгливый голос. — Что вам здесь нужно, гражданка? Какое вы имеете право нарушать лагерные порядки в мертвый час?
— Разрешите… — смущенно начала Ингрида. — Я приехала за своим братом Имантом Селисом. Он дольше не может здесь оставаться, и мне кажется, что вам тоже следовало бы разбудить всех ребят и возвратиться в город.
— Зачем я буду это делать? — Женщина сошла с крыльца и строго посмотрела на Ингриду. — Кто вы такая?
Это была сухопарая особа лет под сорок, типичная старая дева. Судя по красноватым припухшим векам, она только что проснулась.
— Я работаю в райкоме комсомола, — ответила Ингрида.
— Это начальница нашего лагеря, — шепнул Имант.
— В райкоме комсомола? — Начальница критически осмотрела Ингриду. — Тогда вам должно быть известно, какой порядок заведен в пионерских лагерях.
— Неужели вы живете вне времени и пространства? — возмутилась Ингрида. — Так ничего еще и не слыхали о войне?
— Я знаю, что Советский Союз воюет с Германией, но это еще не значит, что мы должны нарушать лагерные порядки.
— Вы не имеете права оставлять здесь детей ни на один час! — выкрикнула Ингрида. — Ригу эвакуируют. Вот-вот взорвут мост через Лиелупе. Если вы сейчас нее не соберетесь в дорогу, весь лагерь попадет в руки немцев.
— Мне об этом ничего не известно, — бесстрастно ответила начальница, как будто это не имело к ней отношения. — Мне никаких указаний не дано. Пока мне не прикажут, здесь все останется по-старому.
— Но другие лагеря уже эвакуируются.
— Их дело. За этот лагерь отвечаю я. А вас я попрошу не поднимать паники и поскорее покинуть территорию лагеря.
— Тогда позвоните в Ригу своему начальству. Ведь у вас есть телефон?
— Со вчерашнего дня не работает.
— Вот видите. Такое время, а вы даже не подумали о том, как наладить связь с Ригой.
— Если начальство найдет нужным, в лагерь пришлют нарочного.
Столпившиеся вокруг них ребята с серьезными лицами следили за этим разговором.
Ингрида поняла, что имеет дело с чужаком, что начальница лагеря ждет прихода немцев. Не было никакого смысла убеждать и уговаривать.
— Вы действительно ничего не сделаете, чтобы эвакуировать детей?
— Пока не получу из Риги распоряжения, здесь все останется по-старому. Не трудитесь убеждать меня.
— Ну, хорошо, — сказала Ингрида. — Я позабочусь о том, чтобы вы вечером же получили распоряжение о выезде. А мой брат поедет со мной сейчас.
— Иду, Ингрида, — откликнулся Имант и побежал собираться.
Через четверть часа они вышли из лагеря. Двое ребят по-прежнему прохаживались перед домом, охраняя покой пионеров, а на веранде в удобной качалке дремала начальница, пользуясь законным часом отдыха.
У Ингриды сжалось сердце, когда она подумала об оставшихся в лагере детях.
— Давай пойдем быстрее, Имант. Надо позаботиться, чтобы пионеров сегодня же вывезли отсюда.
Глухой взрыв раздался за лесом. В дачах зазвенели оконные стекла.
— Бежим, Имант, может, еще не опоздали.