Дон Хуан подробно объяснил мне, что Флоринда является одним из самых выдающихся практиков искусства сталкинга, поскольку она обучена каждой его тонкости его бенефактором и четырьмя его женскими воинами-сталкерами. Флоринда была первым женским воином, попавшим в мир дона Хуана, и из-за этого она станет моим личным проводником не только в искусстве сталкинга, но в загадке третьего внимания, если я когда-нибудь туда попаду. Дон Хуан не углублялся в этот вопрос дальше. Он сказал, что все это подождет до тех пор, пока я не буду готов сначала учиться искусству сталкинга, а затем войти в третье внимание.
Дон Хуан говорил, что его бенефактор не жалел времени на него и на других воинов во всем, что относилось к овладению мастерством сталкера. Он применял сложные розыгрыши, чтобы создать подходящий контекст для гармонического соответствия между буквой правила и поведением воина в повседневном мире, когда он взаимодействует с людьми. Он считал это единственным способом убедить их в том, что при отсутствии чувства собственной важности единственный способ, каким воин может взаимодействовать с социальной средой, - это контролируемая глупость. Разрабатывая свои ситуации, бенефактор дона Хуана сталкивал обычно действия людей и действия воинов с требованиями правила, а затем отходил в сторону и предоставлял естественной драме разворачиваться самостоятельно. Глупость людей некоторое время занимает главенствующее положение и вовлекает воинов в свое течение, как и следует из естественного хода событий, но в конце концов обязательно бывает побеждена более широким планом правила.
Дон Хуан рассказывал нам, что сначала он противился контролю бенефактора над участниками игровой ситуации. Он даже высказывал ему это в лицо. Бенефактора это не задело. Он возразил, что его контроль - не более, чем иллюзия, созданная Орлом. Он только безупречный воин, и его действия - не более, чем попытка отразить Орла, как в зеркале.
Дон Хуан сказал, что та сила, с которой его бенефактор приводил свои замыслы в исполнение, исходила из его знания того, что Орел реален и окончателен и что все, что делают люди, является абсолютной глупостью. То и другое вместе создает и составляет источник контролируемой глупости, которую учитель дона Хуана описывал как единственный мостик между глупостью людей и тем окончательным, что диктует Орел.
Глава 11. Женшина-Нагваль
Дон Хуан рассказывал, что когда он находился под надзором двух западных женщин, которые занимались его очищением, он также попал под начало северной женщины, сравнимой с Флориндой, сталкером номер один, обучавшей его основам этого искусства. Она и его бенефактор дали ему действенные средства для того, чтобы взять под свою опеку троих мужчин-воинов, одного курьера и четырех женщин-сталкеров, которые должны были составить его партию.
Восемь женщин-видящих из группы его бенефактора были брошены на поиски отличительных конфигураций светимости и не встретили никаких затруднений в обнаружении мужчин и женщин-воинов подходящего типа для партии дона Хуана. Однако бенефактор не позволял этим видящим собирать найденных ими воинов. Дону Хуану было предоставлено самостоятельно применить на практике принципы сталкинга и взять их под свою опеку.
Первым воином явился Висенте. У дона Хуана не хватало мастерства в искусстве сталкинга, чтобы завлечь его. Его бенефактор и северные сталкеры вынуждены были проделать основную работу. Затем пришел Сильвио Мануэль, позднее - Хенаро и, наконец, Эмилито - курьер. Флоринда была первым женским воином, за ней последовала Зойла, затем Делия и, наконец, Кармела. Дон Хуан говорил, что его бенефактор непреклонно настаивал, чтобы все взаимодействие с миром проходило исключительно в рамках контролируемой глупости. Конечным результатом явилась потрясающая команда практиков, задумывавших и исполнявших самые сложные планы.
Когда все они достигли определенного мастерства в искусстве сталкинга, его бенефактор решил, что пришло время найти для них женщину-нагваль. Придерживаясь своей политики - помогать каждому действовать самостоятельно, он не спешил вводить ее в их мир до тех пор, пока они не только стали мастерами сталкинга, но и дон Хуан не научился видеть. Хотя дон Хуан и очень сожалел о времени, потраченном на ожидание, он признавал, что их совместные усилия в том, чтобы заполучить ее, укрепили связывающие их узы и как бы вдохнули вторую жизнь в их решение посвятить себя поиску собственной свободы.
Его бенефактор начал свою операцию по вовлечению в группу женщины-нагваль с того, что стал ревностным католиком. Он потребовал, чтобы дон Хуан, будучи наследником его знания, ходил с ним в церковь как его сын. Он водил его к мессе ежедневно и рассказывал, что и его бенефактор, в свое время, будучи очень располагающим к себе и общительным, именно в церкви знакомил его со всеми как своего сына, продолжателя рода.
Дон Хуан, в то время, по его собственным словам, - неотесанная деревенщина, был подавлен тем, что, попав в общество, оказался вынужденным вести беседы и рассказывать о себе. Он утешался мыслью, что у его бенефактора должны быть высшие причины для всего, что он делает. Он пытался наблюдать за ним и выяснить, какие же это причины. Действия его бенефактора были неизменными и казались совершенно искренними. Как образцовый католик, он завоевал расположение множества людей, и особенно ксендза, оказывавшего ему большое доверие и считавшего его своим другом и доверенным лицом. Дон Хуан не мог представить себе, зачем ему все это нужно. Ему даже приходила в голову мысль, что его бенефактор на самом деле принял католицизм или же спятил. Он еще не понимал того, что воин не теряет рассудка ни при каких обстоятельствах.
Недовольство дона Хуана вынужденными посещениями церкви прошло, когда его бенефактор начал знакомить его с дочерьми тех людей, с которыми он был уже знаком. Это ему нравилось, хотя он и чувствовал себя не в своей тарелке. Дон Хуан решил, что его бенефактор помогает ему улучшить его речь. Он не был ни обаятельным, ни общительным, а его бенефактор говорил ему, что Нагваль должен быть и тем и другим.
Однажды в воскресенье, во время мессы, после почти целого года практически ежедневного посещения церкви, дон Хуан узнал, зачем в действительности он ходил туда. Он стоял на коленях рядом с девушкой по имени Олинда - дочерью одного из знакомых его бенефактора. Он обернулся, чтобы обменяться с ней взглядами, что уже стало обычным после почти месячного знакомства. Их глаза встретились, и внезапно дон Хуан стал видеть, видеть ее как светящееся существо - и тут же сам увидел ее двойное строение. Олинда была двойной женщиной. Его бенефактор знал об этом с самого начала и избрал труднейший путь для того, чтобы ввести дона Хуана в соприкосновение с ней. Дон Хуан признался нам, что этот момент произвел на него ошеломляющее впечатление.
Его бенефактор знал, что дон Хуан увидел. Его миссия по сведению вместе двух двойных существ была закончена успешно и безупречно. Он поднялся и окинул взглядом всю церковь. Затем вышел, не оглядываясь. Ему больше нечего было там делать.
Дон Хуан сказал, что когда его бенефактор вышел посреди мессы, все головы повернулись за ним. Дон Хуан хотел последовать за ним, но Олинда смело схватила его за руку и удержала на месте. Тогда он понял, что сила видения принадлежит не ему одному. Какая-то искра пробежала между ними, и они оказались связанными. Дон Хуан вдруг сообразил, что месса давно закончилась и что они находятся уже не в церкви. Его бенефактор пытался успокоить мать Олинды, оскорбленную неожиданным и непозволительным проявлением их привязанности.