– Нет, клянусь Зевсом!
c
– Ну а ты ведь, – молвил он, – что-то знаешь?
– Да, – подтвердил я еще раз.
– Значит, коль скоро ты знаешь, ты человек знающий?
– Да, знающий то, что я знаю.
– Это не имеет значения: коль скоро ты человек знающий, разве ты не должен в силу необходимости знать всё?
– Нет, клянусь Зевсом, – отвечал я, – ведь многого я не знаю.
– Но если ты чего-то не знаешь, ты будешь человеком незнающим.
– Не знающим лишь то, что мне неизвестно, – отвечал я.
d
– Но не делает ли это тебя менее знающим? А недавно ты сказал, что ты знающий. И таким образом ты, как таковой, одновременно и существуешь и не существуешь в одном и том же отношении.
– Что ж, Евтидем, – возразил я, – ты, как говорится, за словом в карман не лезешь. Но как же это поможет мне найти то знание, которое мы ищем? Быть может, я найду его в том смысле, что невозможно быть и не быть одним и тем же, и если я знаю что-либо одно, то тем самым я знаю все: ведь не могу же я быть одновременно и знающим и незнающим, – а коль скоро я знаю все, значит, я обладаю и тем самым знанием? Вот, значит, что ты утверждаешь, и в этом-то и состоит твоя мудрость?
e
– Ты сам себя уличил, Сократ, – отвечал он.
– А с тобой, Евтидем, – спросил я, – разве не случалось чего-либо подобного? Я-то ведь все стерпел бы вместе с тобой и с задушевным другом моим Дионисодором и не очень бы возмущался. Скажи мне: с обоими вами разве не бывало, что одно из сущего вы знали, другое же – нет?
– Никогда, Сократ, не бывало, – отвечал Дионисодор.
– Что вы имеете в виду? – спросил я. – Быть может, вы ничего не знаете?
– Как бы не так! – отозвался он.
294
– Значит, вы всё знаете, коль скоро знаете что-либо?
– Всё, – отвечал он. – И ты так же, если знаешь что-либо одно, знаешь всё.
– Великий Зевс! – воскликнул я. – О каком чуде ты говоришь и сколь великое возвещаешь благо! Так и другие люди либо всё знают, либо ничего?
– Конечно. Ведь невозможно, чтобы одно они знали, а другое нет и одновременно были бы знающими и незнающими.
– Ну а все-таки? – переспросил я.
– Все, – отвечал он, – знают всё, если они знают что-либо одно.
b
– Но ради богов, Дионисодор, – взмолился я, – теперь-то мне ясно, что вы говорите серьезно (еле-еле удалось мне от вас этого добиться!); итак, вы в самом деле знаете всё – и плотничье ремесло, и сапожничье?
– Конечно, – отвечал он.
– И накладывать швы из жил вы умеете?
– И тачать сапоги, клянусь Зевсом, – отвечал он.
– Ну а такие вещи – например, сосчитать, сколько звезд в небе или песка на дне морском?
– Разумеется, – подтвердил он. – Или ты думаешь, что мы в этом не признаемся?
c
Тут Ктесипп не выдержал.
– Ради Зевса, Дионисодор, – сказал он, – дайте мне такое доказательство этих слов, чтобы я поверил в их истинность.
– Какое же мне дать доказательство? – возразил Дионисодор.
– А вот: знаешь ли ты, сколько зубов у Евтидема, а Евтидем – сколько их у тебя?
– Не довольно ли тебе знать, – отвечал Дионисодор, – что нам известно решительно всё?
– Нет, не довольно; скажите нам лишь это одно и докажите, что вы говорите правду. И если каждый из вас скажет, сколько у другого зубов, и после того, как мы сосчитаем, вы окажетесь знатоками, мы поверим вам и во всем остальном.
d
Почувствовав насмешку, они не уступили в этом Ктесиппу, ограничившись утверждением, что знают все вещи, о которых он спрашивал их в отдельности. А Ктесипп кончил тем, что совершенно откровенно стал спрашивать их обо всем на свете, вплоть до вещей уж совсем непристойных, – знают ли они их; те же два храбреца шли напролом, утверждая, что знают, – ни дать ни взять кабаны, прущие прямо на нож, так что я и сам, Критон, побуждаемый недоверием, в конце концов спросил, умеет ли Дионисодор плясать.
А он:
– Ну конечно, умею, – говорит.
e
– Но уж само собой, – возразил я, – ты не можешь кувыркаться на остриях мечей и вертеться колесом – в твоем-то возрасте! Ведь не столь далеко зашел ты в своей премудрости.
– Нет ничего, – отвечал он, – чего бы мы не умели.
– Но, – спросил я, – вы только теперь всё знаете или вам всегда всё было известно?
– Всегда, – отвечал он.
– И когда детьми были, и даже новорожденными, вы тоже всё знали?
Оба в один голос подтвердили это.
– Но нам это кажется невероятным.
А Евтидем в ответ:
295
– Тебе это кажется невероятным, Сократ?