Написано в апреле 1893 г.
Печатается по черновой рукописи
Рукописный вариант впервые опубликован на русском языке в Сочинениях К. Маркса и Ф. Энгельса, 1 изд., т. XVI, ч. II. 1936 г.
Перевод с французского
В РЕДАКЦИЮ БОЛГАРСКОГО ЖУРНАЛА «СОЦИАЛЪ-ДЕМОКРАТЪ»[420]
Лондон, 9 июня 1893 г. 122, Риджентс-парк-род, Норд-Уэст
Дорогие товарищи!
Сердечно благодарю вас за присылку № 2 вашего журнала «Социалъ-демократъ»; надписью над этими строками я хочу показать вам, что я начинаю, по крайней мере, понимать ваш язык [В письме Энгельса обращение в редакцию написано по-болгарски: «До редакцията на сборникъ «Социалъ-демократъ»». Ред.]. Требования, предъявляемые интернационализмом, растут с каждым годом. До 1848 г. можно было удовлетворяться тем, что в известной мере знаешь основные языки Западной и Центральной Европы, теперь же дело дошло до того, что мне на старости лет приходится еще изучать даже румынский и болгарский языки, чтобы следить за продвижением социализма на Восток и Юго-Восток. И тем не менее, мы на Западе от души радуемся этим нашим юго-восточным форпостам на границе Азии, которые несут к берегам Черного и Эгейского морей развернутое Марксом знамя современного пролетариата— о, если бы Маркс сам дожил до этого! — и которые на приманки и угрозы русского царизма отвечают тем, что царским прокламациям противопоставляют социалистические произведения передовых борцов русского пролетариата. Я очень рад был видеть перевод работ Плеханова на болгарский язык[421].
Да здравствует международный социализм! [Слова призыва написаны Энгельсом по-болгарски: «Да живъе интернационалния социализмъ!». Ред.]
Ваш Ф. Энгельс
Напечатано в журнале «Социалъ-демократъ» № 3, 1893 г.
Печатается по рукописи, сверенной с текстом журнала
Перевод с немецкого
РЕЧЬ ПРИ ЗАКРЫТИИ МЕЖДУНАРОДНОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО РАБОЧЕГО КОНГРЕССА В ЦЮРИХЕ 12 АВГУСТА 1893 ГОДА[422]
ПРОТОКОЛЬНАЯ ЗАПИСЬ
Граждане и гражданки!
Разрешите мне перевести сказанное мной (оратор только что произнес свою речь на английском и французском языках) на мой родной немецкий язык. Неожиданно блестящий прием, который вы мне оказали и которым я был глубоко тронут, я отношу не к себе лично, а принимаю его лишь как сотрудник-великого человека, портрет которого висит вон там вверху. (Речь идет о Марксе.) Прошло как раз 50 лет с тех пор, как Маркс и я вступили в движение, опубликовав первые социалистические статьи в «Deutsch-Franzosische Jahrbucher». С того времени социализм из маленьких сект развился в могучую партию, приводящую в трепет весь официальный мир. Маркс умер, но будь он теперь еще жив, не было бы ни одного человека в Европе и Америке, который мог бы с такой же законной гордостью оглянуться на дело своей жизни. Есть еще одна памятная дата. В 1872 г. состоялся последний конгресс Ин-тернационала[423]. На нем произошли два события. Во-первых, окончательное отмежевание от анархистов. Излишне ли было это решение? Парижский, Брюссельский, настоящий конгрессы оказались вынужденными сделать то же самое[424]. Во-вторых, прекращение деятельности Интернационала в старой форме. Это было время, когда неистовства реакции, опьяненной кровью славной Коммуны, достигли апогея. Продолжение деятельности старого Интернационала привело бы только к жертвам, совершенно несоразмерным с ее результатами; Интернационал перенес свое местопребывание в Америку, то есть сошел со сцены. Пролетариату в каждой отдельной стране была предоставлена возможность организоваться в самостоятельной форме. Это осуществилось, и теперь Интернационал гораздо сильнее, чем прежде. В таком направлении нам и следует продолжать свою деятельность на общей основе. Чтобы не выродиться в секту, мы должны допускать дискуссии, но общие принципы должны неизменно соблюдаться. Свободное объединение, добровольные контакты, поддерживаемые конгрессами, — этого достаточно, чтобы обеспечить нам победу, которую уже не вырвет из наших рук никакая сила в мире.
Особенно радует меня то обстоятельство, что здесь в таком большом количестве представлены англичане, ведь англичане были нашими учителями в деле организации рабочих; но как бы многому мы ни научились у них, они ведь тоже увидали здесь кое-что новое, чему и они могли бы поучиться.
Проезжая через Германию, я слышал, как не раз высказывалось сожаление по поводу падения закона против социалистов. Говорят, было гораздо интересней вести борьбу с полицией. С такими борцами не справится никакая полиция, никакое правительство в целом мире.
По поручению бюро объявляю конгресс закрытым. Да здравствует международный пролетариат! (Бурные приветственные возгласы всего собрания. Продолжительные овации. Присутствующие поднимаются с мест и стоя поют «Марсельезу».)
Напечатано в виде изложения или протокольной записи в ряде социалистических и рабочих газет в августе — сентябре 1893 г. а также в брошюре: «Protokoll des Internationalen Sozialistischen Arbeiterkongresses in der Tonhalle. Zurich vom 6. bis 12. August 1893». Zurich. 1894
Печатается по тексту брошюры
Перевод с немецкого
РЕЧЬ НА СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОМ СОБРАНИИ В ВЕНЕ 14 СЕНТЯБРЯ 1893 ГОДА[425]
ГАЗЕТНЫЙ ОТЧЕТ
Дорогие товарищи!
Я не могу покинуть этот зал, не выразив своей глубокой сердечной благодарности за незаслуженный прием, которого я удостоился в этот вечер. Могу лишь сказать, что славу моего покойного друга Маркса суждено пожинать, к сожалению, мне одному. И в этом смысле я принимаю ваши овации. Если мне и удалось что-нибудь сделать для движения за 50 лет, в течение которых я принимал в нем участие, то за это я не требую никакой награды. Моя лучшая награда — это вы! Наши товарищи есть всюду: в тюрьмах Сибири, на золотых приисках Калифорнии, вплоть до Австралии. Нет такой страны, нет такого крупного государства, где бы социал-демократия не была силой, с которой всем приходится считаться. Все, что делается во всем мире, делается с оглядкой на нас. Мы — великая держава, внушающая страх, держава, от которой зависит больше, чем от других великих держав. Вот чем я горжусь. Мы прожили не напрасно и можем с гордостью и с удовлетворением оглянуться на свои дела [В отчете, опубликованном в газете «Neue Freie Presse», вместо этого предложения дан следующий текст: «В настоящее время вы ведете борьбу за всеобщее избирательное право; оно является одним из важнейших орудий в руках пролетариата. Всеобщее избирательное право — единственное средство для того, чтобы проверить влияние, подсчитать силы партии. Этому нас учит история Германии за последние двадцать лет». Ред.]. В Германии хотели силой подавить движение, и всякий раз социал-демократия отвечала на это совершенно неожиданным для буржуазии образом. Каждые новые выборы — это постоянный неудержимый рост социал-демократических голосов, который приводит в трепет буржуазию, приводит в трепет Каприви, приводит в трепет всех представителей власти (бурные аплодисменты). Предыдущий оратор [Лёйтнер. Ред.] заметил, что за границей социал-демократическое движение всегда недооценивалось. Дорогие товарищи, я ходил по улицам Вены, смотрел на чудесные здания, которые буржуазия была так любезна построить для пролетариата будущего (бурное оживление), и просил также показать мне великолепное здание ратуши, которой вы столь достойным образом овладели. С того дня, как вы ей овладели, никто уже больше вас не будет недооценивать (громкие аплодисменты). Этот день составил эпоху. Я был тогда в Лондоне и наблюдал ужас, охвативший корреспондентов английских газет, когда они сообщали, что 9 июля пролетариат завладел Веной[426], и завладел более умело, чем когда-либо ею завладевали. (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты. Многократно повторяющиеся возгласы: «ура Энгельсу!».)
Напечатано в газете «Neue Freie Presse» № 10440. 15 сентября 1893 г. и в «Arbeiter-Zeitung» № 38, 22 сентября 1893 г.
Печатается по тексту «Arbeiter-Zeitung», сверенному с текстом газеты «Neue Freie Presse»
Перевод с немецкого
РЕЧЬ НА СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОМ СОБРАНИИ В БЕРЛИНЕ 22 СЕНТЯБРЯ 1893 ГОДА[427]
ГАЗЕТНЫЙ ОТЧЕТ
Товарищи!
Благодарю вас от всего сердца за блестящий и незаслуженный прием, который вы мне оказали. Я могу лишь повторить здесь то, что уже сказал в Цюрихе и Вене. Этот прием я рассматриваю как прием, оказанный не мне лично, а мне как сотруднику и соратнику великого человека, как товарищу Карла Маркса по борьбе, и в этом смысле я принимаю оказанное мне с благодарностью. Вы знаете, я не оратор и не парламентский деятель, мне приходится работать в другой области, я работаю большей частью в своем кабинете, пером. Все же я хотел бы сказать вам несколько слов. Прошел почти 51 год с тех пор, как я последний раз видел Берлин[428]. С того времени Берлин совершенно изменился. Тогда это была маленькая так называемая «резиденция», едва насчитывавшая 350000 жителей и существовавшая за счет обслуживания двора, аристократии, гарнизона и чиновничества. Теперь это большой столичный город с населением почти в два миллиона человек, существующий за счет промышленности; пусть сегодня двор, аристократия, гарнизон и чиновники переедут в другое место, — Берлин все-таки останется Берлином. И промышленное развитие Берлина повлекло за собой и еще одну перемену. В то время в Берлине еще не было ни одного социал-демократа; тогда не знали даже, что такое социал-демократия; теперь же, несколько месяцев тому назад, здесь проходил смотр берлинской социал-демократии, и она продемонстрировала свои силы, равные почти 160000 голосам[429]; из шести представителей, посылаемых Берлином, пять депутатов являются социал-демократами. В этом отношении Берлин идет во главе всех крупных городов Европы, он далеко опередил даже Париж.