Само собой разумеется, что поскольку предположено накопление, то I (v + m) больше IIc, а не равно IIc, как при простом воспроизводстве, потому что: 1) подразделение I включает часть своего прибавочного продукта в свой собственный производительный капитал и превращает 5/6 этой части в постоянный капитал, следовательно, оно не может в то же время возместить эти 5/6 предметами потребления подразделения II; 2) подразделение I из своего прибавочного продукта должно доставить материал для постоянного капитала, необходимого ввиду накопления в пределах подразделения II, — совершенно так же, как подразделение II должно доставить подразделению I материал для переменного капитала, который должен привести в движение ту часть прибавочного продукта подразделения I, которую само подразделение I применяет как добавочный постоянный капитал. Мы знаем, что действительный переменный капитал, а следовательно, и добавочный, состоит из рабочей силы. Капиталисту подразделения I не приходится покупать у капиталистов подразделения II необходимые жизненные средства про запас или накоплять их для добавочной рабочей силы, которую еще только предстоит применять, как это приходилось делать рабовладельцу. Рабочие сами покупают товары у капиталистов подразделения II. Но это не препятствует тому, что с точки зрения капиталиста предметы потребления добавочной рабочей силы представляют собой лишь средства производства и сохранения добавочно нанимаемой рабочей силы, следовательно, натуральную форму его переменного капитала. Его собственная ближайшая операция, выполняемая в данном случае в подразделении I, состоит только в том, что он копит необходимый новый денежный капитал, требующийся для покупки добавочной рабочей силы. Как только он присоединяет ее к своему капиталу, деньги становятся для этой рабочей силы средством покупки товаров подразделения II; следовательно, рабочие должны найти для себя соответствующие предметы потребления уже в наличии.
Между прочим. Господин капиталист и его пресса часто бывают недовольны тем способом, каким рабочие расходуют свои деньги, и теми товарами подразделения II, в которых они реализуют эти деньги. Он философствует по этому поводу, болтает о культуре, разыгрывает из себя филантропа, как это делает, например, г. Драммонд, секретарь английского посольства в Вашингтоне. Он сообщает, что «The Nation» {газета} в конце октября 1879 г. поместила «интересную статью», в которой, между прочим, говорится:
«В культурном отношении рабочие отстали от прогресса изобретений; для них стало доступным множество предметов, которые они не потребляют и для которых они, следовательно, не создают рынка». {Каждый капиталист, конечно, желает, чтобы рабочий покупал его товар.} «Нет никакого основания полагать, что рабочий не желал бы жить с таким же комфортом, как священник, адвокат или врач, получающий столько же, сколько и он». {Много же комфорта могут при желании позволить себе в действительности такого рода адвокаты, священники и врачи!} «Но он так не живет. Вопрос все еще заключается в том, какими рациональными и здоровыми мерами можно повысить его уровень как потребителя; это вопрос нелегкий, потому что все его честолюбие не идет дальше сокращения рабочих часов, и демагоги скорее подстрекают его именно к этому, чем к улучшению его положения посредством совершенствования его умственных и моральных способностей» («Reports by H. M.s Secretaries of Embassy and Legation on the Manufactures, Commerce etc. of the Countries in which they reside». London, 1879, p. 404).
Длинный рабочий день, по-видимому, составляет секрет «рациональных и здоровых мер», которые должны «улучшить положение» рабочего «посредством совершенствования его умственных и моральных способностей» и сделать его «рациональным» потребителем. Чтобы стать таким «рациональным» потребителем товаров капиталистов, рабочий вынужден начать — но этому мешает демагог! — с того, чтобы дозволить своему собственному капиталисту потреблять его рабочую силу нерациональным и вредным для здоровья образом. Как понимает капиталист «рациональное» потребление, это показывает trucksystem, при которой благосклонность капиталиста простирается до того, что он прямо вмешивается в потребление своих рабочих, причем одной из многочисленных разновидностей этой системы является предоставление квартир рабочим, так что капиталист одновременно становится и хозяином квартир своих рабочих.
Тот же самый прекраснодушный Драммонд, восторгающийся капиталистическими попытками повышения уровня рабочего класса, рассказывает в том же отчете, между прочим, об образцовых хлопкопрядильных фабриках в городах Лоуэлл и Лоренс. Столовые и жилые дома для фабричных девушек принадлежат тому же акционерному обществу, которому принадлежат и сами фабрики; заведующие этими домами состоят на службе того же общества, которое устанавливает для девушек правила поведения; ни одна из них не смеет возвращаться домой позже 10 часов вечера. Но вот перл: патрули специальной полиции общества в прилегающей местности наблюдают за тем, чтобы не нарушался этот домовый устав. После 10 часов вечера ни одна девушка не выпускается из дома и не впускается туда. Все девушки непременно должны жить на территории, принадлежащей обществу, которому каждый дом на этой территории еженедельно приносит около 10 долларов квартирной платы, и тут мы видим «рациональных» потребителей во всем блеске: