Выбрать главу

— Что ни говори, Поля, — сказал другой дедушка, — а надо еще внуков. На двух дедов одного внука никак не хватает. На мою долю какие-то выпадают крохи. И ему будет веселей, если рядом будет расти брат или сестра. Тем более что у тебя так славно получается, — и другой дедушка погладил Митю по желтой кофточке.

Пришли еще гости. Они уговорили бабушку петь, она села за рояль и запела. Митю она усадила к себе на колени, он тоже спел — очень похоже «Чижика», а гости им делали «ладушки».

ЧЕТВЕРГ

Наутро другой дедушка пришел, когда все еще спали, и велел:

— Одевайте его, мы пойдем гулять.

— Я выйду с вами, — сказала мама, — проводите меня до рынка, мне картошки надо купить.

Пошли по лужам. И там, куда пришли, были лужи, а кругом ходили серые и розовые голуби, такие же, как у бабушки на окне.

Ходили голуби, ходили, а потом что сделали: вдруг вошли своими ножками прямо в лужу и стали плескаться и брызгаться. И при этом радостно гулькали, так им было хорошо.

Мог ли Митя все это оставить без внимания? Конечно, не мог. И не оставил. Посмотрел-посмотрел и сам вошел в лужу в своих маленьких валенках с маленькими калошами, про которые дедушка как-то сказал, что не видел ничего смешней.

Подошла мама с сумкой и сказала:

— Как ты его пустил, он же простудится.

— Да, попробуй его не пустить, — сказал другой дедушка.

— Ладно, вылезай, — сказала мама. — Хорошенького понемножку.

Другой дедушка взял Митю на руки, а мама с сумкой пошла впереди.

— Я купила хорошую картошку, — похвалилась она.

Дома из Митиных калош вылили воду, сняли с него мокрые валенки и надели сухие чулки и ботинки. И он пошел в кухню, надеясь найти там мамину сумку.

Сумка стояла у холодильника, за кошачьей миской. Митя достал картофелину и попробовал. Картошка вправду была хорошая, Митя съел ее с кожей.

Прощаясь, другой дедушка сказал:

— Рекомендуют для него опытную няню, я ее, может быть, на днях приведу. А Поля пусть занимается.

Вечером папа учил Митю, где у него ушки, где глазки, где носик. И так как Митя запоминал трудно, папа стал учить его на мамином лице. Это было легче, и Митя очень быстро научился показывать ушки, и носик, и глазки. Он сам радовался, как это он все так хорошо выучил, но мама вышла из комнаты. Она вышла, а папа возьми и спроси:

— Где носик?

Митя показал рукой на дверь, напоминая, что носик ушел и спрашивать о нем бессмысленно, и над Митей все засмеялись. Тогда он догадался и тем же пальцем показал на свой собственный нос, и они опять сказали: «Какой наш Митя умный».

ПЯТНИЦА

Перед обедом вместе с другим дедушкой пришла какая-то совсем новая бабушка с белыми волосами под белым платочком.

— Знакомься, — сказал другой дедушка. — Это няня.

И Митя подумал — какая еще такая няня, это бабушки бывают с такими белыми волосами, — и сказал решительно:

— Баба-няня.

— Ах ты, мой миленький, — сказала она, а другие сказали:

— Хорошо, пусть баба-няня, раз тебе так больше нравится.

— Покажи бабе-няне, где ты спишь, кроватку и твой шкафчик, — сказала мама, и Митя все показал.

Баба-няня усадила его на стул и покормила очень интересно — котлету размяла в супе, ему это показалось очень вкусно, потом уложила спать. Он ее понюхал, она пахла хорошо — горячими котлетами и душистым мылом. Понравилось ему и то, что она не надела на него пижаму, а сказала:

— Днем можно спать и в рубашонке, вольнее тельцу.

СУББОТА

— Сегодня, — сказал папа, — мы поедем к прабабушке — прабабе.

Митя обрадовался, потому что к прабабушке надо ехать на трамвае и потому что у нее всегда дают что-нибудь вкусное и интересное. Один раз даже давали разноцветные яички, их надо было стукать друг об дружку. А другой раз давали даже сладкое вино, какого дома никогда не бывает.

Прабабушка сидела, как всегда, в своем кресле. На столе перед нею лежали апельсины и яблоки. Митю не заставили ждать нисколечко, сразу дали ему апельсин, и он стал играть в футбол.

Прабабушку он раньше называл просто «баба», пока она не сказала:

— Я не баба. Бабушки у тебя другие. Я — прабаба.

Кроме яблок и апельсинов, на столе было много карточек. На одной карточке Митя увидел себя с мамой и папой. Он сказал:

— Мама, папа, Тата.

— Скажи «Митя», — сказала прабабушка, но он не сказал.

— Он всех детей называет Татами, — объяснил папа. — В том числе и себя. И машины у него тоже «таты».

— Значит, ты его не понимаешь? — спросила прабабушка.

— Почему же, — сказал папа. — Понимаю все.

У прабабушки много вещей, каких больше нет ни у кого. И кресло на колесиках, и высокие подсвечники, куда вставляется много свечек, и в углу — красная баночка, в которой горит огонек. И в футбол апельсином у нее можно играть, и подметать она позволяет сколько угодно, и вынимать из тумбочки пузырьки с лекарствами. И если ей говорят: «Ты его совсем разбалуешь», — она отвечает:

— Детей надо баловать, это доказано наукой.

— Какой же это наукой доказано? — спрашивают у нее, а она говорит:

— Иначе они вырастают тупыми и черствыми.

— На мои именины вы приедете? — спрашивает прабабушка.

— Конечно, — говорит дедушка.

Именины — это Митя знает, что такое. На именинах у прабабушки бывают пироги, и гостей очень много — и маленьких, и больших. Бывает девочка Настя, почему-то Мите велят ее называть тетя Настя, а она не хочет.

— Какая я тетя, — говорит она. — Я Настенька.

Прабабушка смотрит на них и говорит:

— Когда вы вдвоем, вы особенно милые.

Настя поет песню: «Во саду ли в огороде Настенька гуляла, невеличка, круглоличка, румяное личико».

«За ней ходит, за ней бродит удалой молодчик», — поет она, и Митя думает, что это про него. Молодчик — это он.

«За ней носит, за ней носитДороги подарки — поет Настенька.Дорогие те подарки —Кумачи, китайки.Кумачу я не хочу,Китайки не надо.Подари, моя надежда,Алого атласуНа две шубки, на две юбки,На две душегрейки».

Так поет Настенька, девочка с черными глазками, и в ее песни идет Митя большой, и сильный, и красивый, и умный, он ничего не боится, все может, он подарит Настеньке все, чего она хочет, — прекрасной девочке, знающей прекрасные песни.

МИТЯ НА ДАЧЕ

СБОРЫ

— Завтра едем на дачу, — однажды сказал дедушка. — Я закажу такси.

— Лучше в электричке, — сказала мама. — Не укачало бы его в такси.

— С чего это его укачает, — сказал папа. — И троллейбус, и автобус он переносит отлично, перенесет и такси.

И они стали брать Митины вещи и укладывать в чемодан. Уложили и одежу, и книжки, и игрушки. Танк сначала не лез в чемодан, но потом влез, когда баба-няня села на крышку чемодана.

— Никогда бы не подумала, — сказала мама, — что у него столько барахла.

— Больше, чем у нас с тобой, — сказал папа.

— Да ему больше и требуется, — сказала мама.

Хотели впихнуть в чемодан и стеганое одеяло, но оно никак не хотело впихнуться. Решили положить его прямо в кроватку, а кроватку поставить на грузовик.

В ПУТИ

С утра все говорили о том, что сразу после обеда поедем.

Дедушка, придя к обеду, сказал:

— Выбирайтесь, там внизу две машины, и легковая, и грузовая. А спать он будет уже на даче.

Баба-няня сказала:

— Присесть полагается и помолиться.

Все сели, Митя на коленях у бабушки, а потом спустились вниз.

За воротами на улице стояли две машины. Папа взял Митину кроватку и чемодан и поднял на грузовик.

Митя подумал, что и его посадят туда же, но ему пришлось вместе со всеми сесть в легковую машину. Это было жалко, потому что на грузовике он не ездил еще никогда.

— Ну, прощайся с городом, — сказал папа. — Не скоро его увидишь. — И Митя помахал в окошко рукой.

Долго ехали по улицам, потом мимо какого-то очень большого зеленого сада. Бабушка сказала, что это лес.