С другой стороны, процесс производства является для капитала процессом производства лишь постольку, поскольку в этом процессе, а стало быть, и в продукте, капитал сохраняет себя как стоимость. Поэтому утверждение, что необходимая цена равна сумме цен издержек производства, является чисто аналитическим . Это — предпосылка производства самого капитала. Сначала капитал дан как 100 талеров, как простая стоимость; затем в этом процессе производства он выступает как сумма цен определенных — определенных самим процессом производства — стоимостных элементов самого капитала. Цена капитала, его стоимость, выраженная в деньгах, равна цене его продукта. Это означает, что стоимость капитала как результат процесса производства является такой же, какой она была в качестве предпосылки этого процесса.
Однако во время процесса производства стоимость капитала не сохраняет ни той простоты, которой она обладает в начале его, ни той, которую она снова приобретает в конце процесса производства, как его результат; напротив, она распадается на такие, на первый взгляд совершенно безразличные, количественные составные части, как стоимость труда (заработная плата), стоимость орудия труда и стоимость сырья. Здесь еще не дано никакого иного отношения, кроме того, что в процессе производства простая стоимость численно распадается на некоторое количество стоимостей, которые в продукте вновь соединяются в своей однородной простоте, но теперь являются суммой. Однако сумма эта равна первоначальному единому целому. Если рассматривать только стоимость, то, кроме ее количественного деления, здесь еще не содержится никакой другой разницы в соотношении между различными количествами стоимости. 100 талеров были первоначальным капиталом; 100 талеров являются продуктом, но теперь эти 100 талеров выступают как сумма: 50 + 40 + 10 талеров. Я мог бы также и с самого начала рассматривать эти 100 талеров как сумму 50 + 40 + 10 талеров, но с таким же основанием мог бы рассматривать их и как сумму 60 + 30 + 10 талеров и т. д. То обстоятельство, что 100 талеров выступают теперь как сумма определенных количеств единиц, обусловлено тем, что каждый из тех различных вещественных элементов, на которые распадался капитал в процессе производства, представлял собой одну из частей стоимости капитала, но часть вполне определенную.
Позже обнаружится, что между самими этими количествами, на которые распадается первоначальное единое целое, существуют определенные соотношения, но здесь это нас еще совершенно не касается. В той мере, в какой во время процесса производства имеет место движение самой стоимости, оно является чисто формальным и состоит в следующем простом акте. [Во-первых], стоимость существует сначала как единое целое, т. е. как определенное количество единиц, которое само рассматривается как единство, как целое: капитал в 100 талеров; во-вторых, во время процесса производства это единое целое делится на 50 талеров, 40 талеров и 10 талеров, — деление, имеющее существенное значение, поскольку материал труда, орудие труда и труд употребляются в определенных количествах, но здесь, по отношению к самим 100 талерам, являющееся лишь безразличным разложением их на различные количества одной и той же единицы; наконец, [в-третьих], в продукте эти 100 талеров появляются вновь уже как сумма. По отношению к стоимости единственным процессом является то, что она сначала выступает как целое, как единство, затем — как деление этого единства на определенное количество частей и, наконец, — как сумма. Те 100 талеров, которые выступают как сумма в конце, в такой же точно мере представляют собой как раз ту же самую сумму, которая выступала как единое целое вначале. Определение суммы, определение сложения получилось только благодаря тому делению, которое произошло в акте производства; но это определение не существует в самом продукте как таковом. Следовательно, положение о том, что цена продукта равна цене издержек производства, или что стоимость капитала равна стоимости продукта, означает только то, что стоимость капитала сохранилась в акте производства и выступает теперь как сумма.
Рассматривая одну лишь эту тождественность капитала, или воспроизводство его стоимости на протяжении всего процесса производства, мы не продвинулись бы ни на шаг вперед. То, что вначале было налицо как предпосылка, теперь налицо [III—19] как результат, и притом в неизменившейся форме. Что экономисты на самом деле имеют в виду не это, когда говорят об определении цены издержками производства, это ясно. Иначе никогда нельзя было бы создать большую стоимость, чем та, которая была налицо вначале; нельзя было бы создать большую меновую стоимость, хотя можно было бы создать потребительную стоимость более высокого порядка, о чем здесь вовсе нет речи. Дело идет о потребительной стоимости капитала как такового, а не о потребительной стоимости товара.
Когда говорят, что издержки производства, или необходимая цена товара, равны 110, то расчет ведется так: первоначальный капитал равен 100 (стало быть, например, сырье равно 50, труд равен 40, орудие труда равно 10) + 5% (процент) + 5% (прибыль). Значит, издержки производства равны 110, а не 100; стало быть, издержки производства [Produktionskosten] выше себестоимости производства [Kosten der Produktion].
Если мы перебежим, как это любят делать некоторые экономисты, от меновой стоимости товара к его потребительной стоимости, то это нисколько не поможет делу. Будет ли эта последняя как потребительная стоимость потребительной стоимостью более высокого или более низкого порядка, она как таковая не определяет меновой стоимости. Цены товаров часто падают ниже их цен производства , хотя товары эти бесспорно получили потребительную стоимость более высокого порядка, чем они имели в период до начала производства.
Столь же бесполезно было бы искать спасения в обращении. Я произвожу на 100, но продаю на 110.
«Прибыль не создается обменом. Если бы она не существовала раньше, она не могла бы существовать и после этой сделки» (G. Ramsay. An Essay on the Distribution of Wealth. Edinburgh, 1836, стр. 184).
Это означало бы попытку вывести увеличение стоимости из простого обращения, между тем как в простом обращении стоимость, напротив, самым определенным образом выступает только как эквивалент. Да и эмпирически ясно, что если все продают на 10% дороже издержек производства, то это то же самое, как если бы все продавали по издержкам производства. Прибавочная стоимость была бы тогда чисто номинальной, фиктивной, условной, была бы просто фразой. А так как деньги сами являются товаром, продуктом, то и они продавались бы на 10% дороже, т. е. продавец, получивший 110 талеров, фактически получил бы только 100.
(Смотри у Рикардо о внешней торговле, которую он рассматривает как простое обращение и поэтому говорит:
«Внешняя торговля никогда не может увеличить меновые стоимости какой-нибудь страны» .
Доводы, которые Рикардо приводит для обоснования этого положения, абсолютно те же, которые «доказывают», что обмен как таковой, простое обращение, следовательно торговля вообще, поскольку она рассматривается как простое обращение, — никогда не могут увеличить меновые стоимости, никогда не могут создать меновую стоимость.)
В противном случае и тезис о том, что цена равна издержкам производства, должен был бы гласить: цена товара всегда больше его издержек производства.
Помимо простого числового деления и сложения, к стоимости в процессе производства присоединяется еще и формальный элемент, заключающийся в том, что элементы стоимости выступают теперь как издержки производства, т. е. что элементы самого процесса производства сохраняются не в их вещественной определенности, а как стоимости, которые в том виде, в каком они существуют до процесса производства, в этом процессе потребляются.
С другой стороны ясно, что если бы акт производства сводился только к воспроизводству стоимости капитала, то капитал подвергался бы только вещественным, а не экономическим изменениям, и что подобное простое сохранение его стоимости противоречит понятию капитала. Правда, капитал не оставался бы, подобно самостоятельно существующим деньгам, вне обращения, а принимал бы вид различных товаров, но это он делал бы ни за что ни про что; это был бы бесцельный процесс, так как в конце его капитал представлял бы лишь ту же самую сумму денег и только подвергался бы риску потерпеть ущерб в акте производства, который может и не удасться и в котором деньга утрачивают свою непреходящую форму.