Ну ладно, вот процесс производства окончен, продукт реализовался в деньгах и снова принял первоначальную форму 100 талеров. Но ведь капиталисту тоже надо есть и пить; он не может жить за счет этой смены формы денег. Значит, часть этих 100 талеров пришлось бы обменять не как капитал, а как монету на товары как потребительные стоимости и в этой форме их потребить. 100 талеров превратились бы в 90, а так как капиталист всегда воспроизводит капитал в конечном счете в форме денег, и притом в форме того же количества денег, с которым он начал производство, то в конце концов эти 100 талеров были бы съедены, и капитал исчез бы. Но, могут сказать, капиталист должен получить плату за труд, выражающийся в том, что он бросает 100 талеров в качестве капитала в процесс производства, а не проедает их. Но из каких же источников прикажете его оплачивать? И не оказывается ли его труд совершенно бесполезным, так как капитал включает в себя заработную плату и, следовательно, рабочие могли бы жить за счет простого воспроизводства издержек производства, что для капиталиста невозможно? Следовательно, капиталист выступал бы под рубрикой faux frais de production . И каковы бы ни были заслуги капиталиста, воспроизводство было бы возможно и без него, так как рабочие в процессе производства вкладывают лишь ту стоимость, которую они оттуда извлекают, т. е. они вовсе не нуждаются в капиталистическом отношении для того, чтобы постоянно вновь возобновлять процесс производства; да и, кроме того, не было бы фонда, из которого можно было бы оплатить заслуги капиталиста, так как цена товара была бы равна издержкам производства. Если же рассматривать труд капиталиста как особый труд наряду с трудом рабочих и сверх их труда, например как труд по надзору и т. д., то капиталист получал бы, как и рабочие, определенную заработную плату, принадлежал бы к той же категории, что и они, и относился бы к труду отнюдь не как капиталист; он и не обогащался бы, а получал бы только такую меновую стоимость, которую должен был бы потреблять через посредство обращения.
Наличие капитала, противостоящего труду, требует, чтобы для-себя-сущий капитал — капиталист — мог быть налицо, мог жить как не-рабочий. С другой стороны, столь же ясно, — это следует также и из [III—20] обычных экономических определений, — что такой капитал, который мог бы только сохранять свою стоимость, не сохранил бы ее. Производственный риск должен быть компенсирован. Капитал должен сохраняться при колебаниях цен. Должно быть компенсировано обесценение капитала, непрерывно совершающееся в результате повышения производительной силы, и т. д. Поэтому-то экономисты плоско говорят, что если бы не получалось барыша, прибыли, то всякий проедал бы свои деньги, вместо того чтобы вкладывать их в производство, применять их в качестве капитала. Словом, предположить такое не-возрастание стоимости, т. е. не-ум-ножение стоимости капитала, — значит предположить, что капитал не является действительным звеном производства, не является особым производственным отношением; это значит предположить такое состояние, при котором издержки производства не имеют формы капитала, а капитал не выступает как условие производства.
Нетрудно понять, каким образом труд может умножать потребительную стоимость; трудность заключается в понимании того, каким образом труд может создавать больше меновых стоимостей, чем их было предпослано производству.
Предположим, что меновая стоимость, которую капитал выплачивает рабочему, представляет собой точный эквивалент той стоимости, которую труд создает в процессе производства. В этом случае увеличение меновой стоимости продукта было бы невозможно. То, что труд как таковой привнес бы в процесс производства сверх предпосланной этому процессу стоимости сырья и орудия труда, было бы выплачено рабочему. Стоимость самого продукта, поскольку она представляет собой. избыток над стоимостью сырья и орудия, доставалась бы рабочему, с той лишь разницей, что капиталист выплачивает рабочему эту стоимость в виде заработной платы, а рабочий возвращает ее капиталисту в виде продукта.
{Что под издержками производства подразумевается не сумма стоимостей, вступающих в производство, — притом подразумевается даже и теми экономистами, которые на словах сводят дело к этой сумме, — ясно видно в отношении процента на данный взаймы капитал. Для промышленного капиталиста процент прямо принадлежит к числу расходов этого капиталиста, к числу его действительных издержек производства. Но сам процент уже предполагает, что капитал выходит из производства в виде прибавочной стоимости, так как процент сам является лишь одной из форм этой прибавочной стоимости. Так как процент, стало быть, с точки зрения ссудополучателя уже входит в его непосредственные издержки производства, то обнаруживается, что в издержки производства входит капитал как таковой, а капитал как таковой не является просто суммой своих стоимостных составных частей.
В проценте сам капитал в свою очередь выступает в определении товара, но товара, специфически отличного от всех других товаров; капитал как таковой — не как простая сумма меновых стоимостей — вступает в обращение и становится товаром. Здесь характер самого товара оказывается экономическим, специфическим определением; он не безразличен, как это имеет место в простом обращении, и не соотнесен прямо с трудом, противоположностью капитала, его [капитала] потребительной стоимостью, как это имеет место в промышленном капитале — капитале, каким он выступает в своих ближайших определениях, проистекающих из производства и обращения. Поэтому товар в качестве капитала, или капитал в качестве товара, не обменивается в обращении на эквивалент; вступая в обращение, он сохраняет свое для-себя-бытие; таким образом, он сохраняет свое первоначальное отношение к своему собственнику, даже когда он переходит в руки чужого владельца. Капитал, фигурирующий в качестве товара, поэтому всего лишь ссужается. Для его собственника потребительной стоимостью этого капитала как таковой является увеличение его стоимости, деньги как деньги, а не как средство обращения; их потребительная стоимость как капитала.
Выставленное г-ном Прудоном требование, чтобы капитал не отдавался в ссуду и не приносил процентов, а в качестве товара продавался бы за свой эквивалент, как всякий другой товар, — вообще представляет собой не что иное, как требование, чтобы меновая стоимость никогда не становилась капиталом, а оставалась простой меновой стоимостью; чтобы капитал не существовал в качестве капитала . Это требование, выставленное совместно с требованием, чтобы наемный труд оставался всеобщим базисом производства, свидетельствует о забавной путанице в отношении простейших экономических понятий. Отсюда та жалкая роль, которую Прудон играет в полемике с Бастиа, о чем мы будем говорить впоследствии. Болтовня о соображениях справедливости и права сводится лишь к тому, что отношение собственности, или правовое отношение, в том виде, в каком оно соответствует простому обмену, хотят в качестве масштаба применить к отношению собственности и правовому отношению на более высокой ступени развития меновой стоимости. Поэтому Бастиа, сам того не сознавая, в свою очередь выпячивает те моменты простого обращения, которые толкают к капиталу.
Капитал, сам выступающий в качестве товара, представляет собой деньги в качестве капитала, или капитал в качестве денег.}
{Третьим моментом, который следует рассмотреть в процессе формирования понятия капитала, является первоначальное накопление в противоположность труду, а значит и лишенный предметности труд в противоположность накоплению.
Первый момент исходил из стоимости как проистекающей из обращения и предполагающей его. Это было простое понятие капитала: деньги, непосредственно в их дальнейшем определении — определении капитала. Второй момент исходил из капитала как предпосылки производства и его результата. Третий момент полагает капитал как определенное единство обращения и производства, (отношение между капиталом и трудом, между капиталистом и рабочим само выступает как результат процесса производства.)
Первоначальное накопление следует отличать от накопления [III—21] капиталов; последнее предполагает капиталы; предполагает отношение капитала как существующего, а следовательно, подразумевает также отношения капитала к труду, к ценам (тех товаров, из которых состоит основной и оборотный капитал), к проценту и прибыли. Но для того чтобы возникнуть, капитал уже предполагает известное накопление, которое заложено уже в самостоятельно существующей противоположности между овеществленным и живым трудом, заложено в самостоятельном существовании этой противоположности. Это накопление, — которое необходимо для возникновения капитала и которое, стало быть, уже включено в качестве предпосылки, в качестве одного из моментов, в понятие капитала, — следует отличать по существу от накопления капитала, уже ставшего капиталом, от накопления, при котором уже должны иметься налицо капиталы.}