Та форма, в которой пытается уяснить себе дело Рикардо (а он здесь крайне неясен), означает аu fond только то, что Рикардо сразу вводит некоторое определенное отношение, вместо того чтобы просто сказать, что из той же самой суммы простых меновых стоимостей меньшая, чем прежде, часть выступает в форме простой меновой стоимости (в форме эквивалента) и большая, чем прежде, часть в форме денег (денег как первоначальной, допотопной формы, из которой все снова и снова возникает капитал; денег в их определении как денег, а не как монеты и т. д.); что поэтому увеличивается та часть, которая выступает в качестве меновой стоимости самой по себе, т. е. выступает в качестве стоимости; что увеличивается богатство в его форме богатства . (Между тем Рикардо как раз приходит к ложному выводу, что богатство увеличивается только в форме материального, вещественного богатства, богатства как потребительной стоимости.) Поэтому возникновение богатства как такового, поскольку оно проистекает не из ренты, — т. е. не является таким богатством, которое, согласно Рикардо, порождается не увеличением производительной силы, а наоборот, уменьшением ее, — для него совершенно непостижимо, и он запутывается в самых несуразных противоречиях.
Попробуем разобрать этот вопрос в той форме, в какой его рассматривает Рикардо. Пусть капитал в 1 000 приводил в движение 50 рабочих, или 50 живых рабочих дней; благодаря удвоению производительной силы он мог бы привести в движение 100 рабочих дней. Однако эти последние не существуют у Рикардо как предпосылка и привносятся им произвольно, потому что иначе — если не появится большее количество действительных рабочих дней — Рикардо не сможет понять увеличения меновой стоимости в результате возросшей производительности. С другой стороны, им нигде не исследуется в качестве элемента увеличения меновых стоимостей рост народонаселения; он даже нигде не говорит об этом сколько-нибудь ясно и определенно. Согласно данному предположению, пусть капитал будет равен 1000, а количество рабочих — 50. Правильный вывод, который делает также и Рикардо (смотри тетрадь ), заключается в том, что капитал в 500 с 25 рабочими может [в результате удвоения производительной силы] произвести ту же самую потребительную стоимость, что и прежде; оставшийся капитал в 500 с остальными 25 рабочими основывает какое-нибудь новое дело и тоже производит меновую стоимость в 500. Прибыль остается той же самой, так как она происходит не из обмена 500 на 500, а из той пропорции, в какой 500 первоначально разделялись на прибыль и заработную плату; обмен же, наоборот, является обменом эквивалентов, который точно так же не может увеличить стоимость, как и внешняя, торговля, относительно которой Рикардо показал это специально . Ведь обмен эквивалентов означает не что иное, как то, что стоимость, находившаяся в руках А до обмена с В, остается в его руках и после обмена с В.
Совокупная стоимость, или совокупное богатство, [после удвоения производительной силы] осталась той же самой. Но потребительная стоимость, или вещество богатства, удвоилась. Поскольку рассматривается увеличение производительных сил, нет абсолютно никаких оснований для того, чтобы вообще возрастало богатство как богатство, меновая стоимость пак таковая. Если производительные силы снова удваиваются в обеих [III—36] отраслях, то и капитал А и капитал В могут в свою очередь распасться каждый на два капитала по 250 с 121/2 рабочими днями. Теперь существуют четыре капитала с той же меновой стоимостью в 1000 фунтов стерлингов, они потребляют сейчас все вместе, как и прежде, 50 живых рабочих дней {было бы аи fond неправильно сказать, что живой труд потребляет капитал: на самом деле капитал (овеществленный труд) потребляет в процессе производства живой труд} и производят учетверенную потребительную стоимость, стоимость которой осталась такой же, какой она была до происшедшего дважды удвоения производительных сил.
Рикардо слишком классичен, чтобы впадать в пошлости, как это делают те, кто, пытаясь его улучшить, выводит порождаемую повышением производительных сил большую стоимость из того, что в обращении один из обменивающихся продает дороже. Вместо того чтобы обменять капитал в 500, когда он стал товаром, простой меновой стоимостью, на 500, он обменивает его на 550 (с надбавкой в 10%); но тогда другой получит, очевидно, в форме меновой стоимости всего лишь 450 вместо 500, и общая сумма останется, как и раньше, равна 1000. Это довольно часто и случается в торговле, но этим прибыль одного капитала можно объяснить только за счет убытков другого, стало быть не прибыль капитала вообще, а вне этой предпосылки не существует прибыли ни для одной, ни для другой стороны.
Итак, изображенный Рикардо процесс [возрастания массы потребительных стоимостей] может продолжаться безгранично, для него нет иного предела, кроме того повышения производительной силы (а это последнее опять-таки имеет вещественный характер и лежит — по крайней мере, непосредственно — вне самого экономического отношения), которое возможно для капитала в 1000 талеров и 50 рабочих. Смотри следующее место у Рикардо:
«Капитал есть та часть богатства страны, которая используется в целях будущего производства, и он может быть увеличен теми же способами, что и богатство» [D. Ricardo. On the Principles of Political Economy, and Taxation. 3rd edition. London, 1821, стр. 327 (Русский перевод, том I, стр. 230)].
(Дело в том, что богатство означает у Рикардо изобилие потребительных стоимостей, а с точки зрения простого обмена один и тот же овеществленный труд может, выражаться в безграничной массе потребительных стоимостей, но до тех пор, пока он остается одним и тем же количеством овеществленного труда, он всегда остается одной и той же меновой стоимостью, ибо его эквивалент измеряется не тем количеством потребительных стоимостей, в котором он существует, а его собственным количеством.)
«Добавочный капитал будет одинаково эффективным при производстве будущего богатства независимо от того, получен ли он путем усовершенствований в методах труда и в машинах или путем употребления более значительной части дохода на цели воспроизводства. Ибо богатство» (потребительная стоимость) «всегда зависит от количества произведенных товаров» (пожалуй, оно немного зависит также и от их разнообразия) «безотносительно к легкости, с какой произведены те средства, которые были применены при производстве» (т. е. безотносительно к количеству овеществленного в них рабочего времени). «Определенное количество одежды и предметов питания будет поддерживать существование и давать занятие для одного и того же числа людей…; но эти предметы питания и одежды будут обладать вдвое большей стоимостью» (меновой стоимостью), «если при их производстве было занято [не 100, а] 200 человек» [(там же, стр. 327—328) (Русский перевод, том I, стр. 230—231)].
Если в результате увеличения производительной силы 100 рабочих производят столько же потребительных стоимостей, сколько прежде производили 200, то происходит следующее: