[2)] ПОСТОЯННЫЙ И ПЕРЕМЕННЫЙ КАПИТАЛ
[а) Сохранение стоимости постоянного капитала в процессе производства]
Мы все время говорили только о двух элементах капитала, о двух частях живого рабочего дня, из которых одна представляет заработную плату, а другая — прибыль, одна репрезентирует необходимый труд, а другая — прибавочный труд. Где же в таком случае остаются две остальные части капитала, которые воплощены в материале труда и в орудии труда? Что касается простого процесса производства, то труд предполагает наличие орудия, которое облегчает труд, и материала, в котором труд себя запечатлевает и который он формирует. Эта форма придает материалу потребительную стоимость. В обмене эта потребительная стоимость становится меновой стоимостью в той мере, в какой она содержит в себе овеществленный труд. Но являются ли материал труда и орудие труда в качестве составных частей капитала теми стоимостями, которые труд должен возместить? Так, в приведенном выше примере , когда капитал, равный 100 талерам, распадается на 50 талеров, вложенных в хлопок, 40 — в заработную плату, 10 — в орудие; когда заработная плата в 40 талеров равна 4 часам овеществленного труда, а капитал заставляет рабочего работать 8 часов, — может показаться, что при этих условиях рабочий должен воспроизводить 40 талеров заработной платы, 40 талеров прибавочного рабочего времени (прибыли), 10 талеров орудия, 50 талеров хлопка, итого — Í40 талеров, между тем как он воспроизводит всего лишь 80 талеров (множество подобных упреков делалось в адрес Рикардо: он-де рассматривает в качестве составных частей издержек производства только прибыль и заработную плату, не включая туда машины и материал труда). 40 талеров [заработной платы] представляют собой продукт половины рабочего дня, а другие 40 талеров — это другая, прибавочная половина. 60 же талеров представляют собой стоимость двух других составных частей капитала. Так как действительный продукт рабочего равен 80 талерам, то рабочий может воспроизвести только 80 талеров, а не 140. Он как будто даже понизил стоимость этих 60 талеров [затраченных на орудие и материал], так как из 80 воспроизведенных им талеров 40 возмещают его заработную плату, а остальные 40 талеров — результат прибавочного труда — на 20 меньше, чем 60. Вместо прибыли в 40 талеров капиталист как будто бы получил убыток в 20 талеров на первоначальную часть своего капитала, состоящую из орудия и материала,
Каким же образом рабочий должен, помимо 80, создать еще стоимость в 60 талеров, когда половина его рабочего дня, как показывает его заработная плата, создает с помощью орудия и материала только 40 талеров, другая половина тоже создает только 40 талеров; а ведь рабочий располагает только одним рабочим днем и не может в течение одного рабочего дня проработать два дня.
Предположим, что 50 талеров материала соответствуют х фунтам хлопчатобумажной пряжи, а 10 талеров орудия — одному ткацкому станку. Так вот, что касается, прежде всего, потребительной стоимости, то ясно, что если бы хлопок не имел уже формы пряжи, а железо и дерево — формы ткацкого станка, то рабочий не мог бы произвести никакой ткани, никакой потребительной стоимости более высокого порядка. Для самого рабочего эти 50 талеров и эти 10 талеров представляют собой в процессе производства только пряжу и ткацкий станок, а не меновые стоимости. Его труд превратил их в потребительную стоимость более высокого порядка, добавил к ним определенное количество овеществленного труда — 80 талеров, а именно: 40 талеров, в которых он воспроизвел свою заработную плату, и 40 талеров прибавочного времени. В потребительной стоимости — ткани — содержится одним рабочим днем больше, причем, однако, половина этого рабочего дня лишь возмещает ту часть капитала, на которую было куплено право распоряжаться рабочей силой. Того овеществленного рабочего времени, которое содержится в пряже и ткацком станке и образует часть стоимости продукта, рабочий не создал; для него они были и остались тем материалом, которому он придал другую форму и в который он вложил новый труд. Единственным условием является то, чтобы рабочий их не растранжирил, а этого он не сделал, поскольку его продукт обладает потребительной стоимостью, притом потребительной стоимостью более высокого порядка, чем раньше. 8 продукте содержатся теперь две части овеществленного труда: рабочий день данного рабочего и тот труд, который уже содержался в материале труда — пряже — и в ткацком станке независимо от данного рабочего и до начала его труда.
Труд, овеществленный раньше, был условием его [теперешнего] труда; лишь этот ранее овеществленный труд сделал его [теперешний] труд трудом, но он ничего не стоит рабочему. Допустим, что пряжа и ткацкий станок не были бы заранее даны как составные части капитала, как стоимости, и ничего не стоили бы капиталу. Тогда стоимость продукта была бы равна 80 талерам, если рабочий работал целый день, и 40 талерам, если он работал половину дня. Стоимость эта как раз была бы равна одному овеществленному рабочему дню. В действительности пряжа и ткацкий станок в процессе производства ничего не стоят рабочему; но этим овеществленное в них рабочее время не уничтожается, оно остается и лишь принимает другую форму. Если бы рабочий в течение того же самого рабочего дня должен был кроме ткани произвести еще также пряжу и ткацкий станок, то процесс [производства] фактически был бы невозможен. Следовательно, то обстоятельство, что пряжа и ткацкий станок ни как потребительные стоимости в их первоначальной форме, ни как меновые стоимости не требуют труда данного рабочего, а уже имеются в наличии, — как раз и ведет к тому, что труд данного рабочего в течение одного рабочего дня создает продукт более высокой стоимости, чем стоимость, создаваемая за один рабочий день. Однако рабочий создает такой продукт только потому, что ему не приходится самому производить этот избыток стоимости сверх рабочего дня, а он находит его уже готовым, в качестве предпосылки, в виде материальных условий его труда.
Следовательно, сказать, что рабочий воспроизводит эти стоимости, можно лишь в том смысле, что без его труда они бы сгнили, были бы бесполезны; но точно так же и его труд без них был бы бесполезен. Если рабочий в указанном смысле воспроизводит эти стоимости, то это происходит не потому, что он придает материалу и орудию большую меновую стоимость или вступает в какой-либо процесс с их меновой стоимостью, а потому, что он вообще подвергает их простому процессу производства, что он вообще работает. [III—39] Но это не стоит рабочему дополнительного рабочего времени наряду с тем, которое ему требуется для их обработки и для увеличения их стоимости. Таково то условие, в которое рабочего поставил капитал с тем, чтобы он работал. Рабочий воспроизводит стоимость материала и орудия лишь тем, что придает им большую стоимость, и это придавание им большей стоимости в точности равно его рабочему дню. Во всем остальном он оставляет эти стоимости такими, какие они есть. Старая стоимость материала и орудия сохраняется вследствие того, что к ней присоединяется новая стоимость, а не потому, что воспроизводится, создается сама старая стоимость. Так как материал и орудие представляют собой продукт прежнего труда, то этот продукт прежнего труда, эта сумма овеществленного раньше труда остается элементом продукта данного рабочего, и продукт этот кроме своей новой стоимости содержит также и старую стоимость.
Таким образом, рабочий в действительности производит в этом продукте только стоимость, равную тому рабочему дню, который он к нему присоединил, а сохранение старой стоимости не стоит ему абсолютно ничего сверх того, что ему стоит присоединение новой стоимости. Старая стоимость для рабочего — это лишь материал, и она остается для него лишь материалом, как бы ни менялась форма этого материала; она, стало быть, остается чем-то уже имеющимся в наличии независимо от труда данного рабочего. То обстоятельство, что эти материалы [и орудие], которые остаются, так как они лишь принимают другую форму, сами уже содержат в себе рабочее время, — это касается капитала, а не рабочего; это рабочее время так же не зависит от труда данного рабочего и продолжает существовать после этого труда, как оно существовало до его начала. Это так называемое воспроизводство не стоит рабочему никакого рабочего времени, а является условием его рабочего времени, так как оно заключается только в том, чтобы имеющееся в наличии вещество использовать в качестве материала [и орудия] его труда и относиться к нему как к материалу [и орудию].