Резюмирую вкратце мою речь, господа присяжные заседатели. Представитель прокуратуры не может выдвигать против нас законы от 6 и 8 апреля 1848 г. после того, как сама корона порвала их. Эти законы сами по себе ничего не решают, так как они являются произвольной стряпней Соединенного ландтага. Принятое Национальным собранием постановление об отказе от уплаты налогов формально и материально имело законную силу. Мы в своем воззвании пошли дальше, чем Национальное собрание. Это было наше право и наша обязанность.
В заключение повторяю, что закончился только первый акт драмы. Борьба между двумя обществами — средневековым и буржуазным — будет снова вестись в политических формах. Те же конфликты возобновятся вновь, как только снова откроется Собрание. Орган министерства, «Neue Preusische Zeitung», уже пророчит: выбирали опять те же самые люди — значит, придется второй раз разгонять Собрание.
Но какой бы новый путь ни избрало новое Национальное собрание, неизбежным результатом может быть только: полная победа контрреволюции — или новая победоносная революция! Быть может, победа революции станет возможной только после завершения контрреволюции.
Произнесено 8 февраля 1849 г.
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» №№ 231 и 232; 25 и 27 февраля 1849 г. Опубликовано также в отдельной брошюре: «Zwei politische Prozesse», Koln, 1849, Verlag der Expedition der Neuen Rheinischen Zeitung
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
ПРОЦЕСС ПО ПОВОДУ ОТКАЗА ОТ УПЛАТЫ НАЛОГОВ
Кёльн, 9 февраля. Если приговор присяжных по судебному процессу нашей газеты, происходившему два дня тому назад, имел важное значение для печати, то вчерашнее оправдание Маркса, Шнейдера и Шаппера является решающим для всех судебных дел по поводу отказа от уплаты налогов, которые представлены на разбирательство в рейнские суды. Фактическая сторона дела была совершенно ясна и не подлежала никакому сомнению. В инкриминируемом документе сказано:
«Рейнский окружной комитет демократов призывает все демократические союзы Рейнской провинции принять и провести в жизнь следующие мероприятия:
1) После того как прусское Национальное собрание само вынесло постановление об отказе от уплаты налогов, насильственному взиманию их должно быть повсеместно оказано сопротивление всеми средствами;
2) повсюду необходимо организовать народное ополчение для отпора врагу…
3) повсюду надлежит потребовать от властей официального заявления, признают ли они постановления Национального собрания и намерены ли их выполнять. В случае отказа следует создавать комитеты безопасности… Общинные советы, противодействующие законодательному собранию, должны быть переизбраны всеобщим народным голосованием».
Этот документ не нуждается в пояснениях. Независимо от вопроса, имеет ли решение об отказе от уплаты налогов законную силу или нет, здесь был налицо явный случай подстрекательства к восстанию и гражданской войне. Обвиняемые также не скрывали, что под словом «враг» (см. пункт 2) следует подразумевать внутреннего врага, вооруженную силу правительства. Несмотря на это, государственные власти, утратив всякую надежду на возможность осуждения по этой статье Code, избрали более мягкую формулу обвинения: призыв к мятежу и сопротивлению представителям государственной власти (статья 209 и сл.).
Таким образом, подлежал решению чисто политический вопрос: имели ли обвиняемые право, опираясь на решение Национального собрания об отказе от уплаты налогов, подобным образом призывать к оказанию сопротивления государственной власти, организовать вооруженную силу для борьбы с вооруженной силой государства и по своему усмотрению смещать и назначать государственных чиновников.
Присяжные, после очень краткого совещания, дали на этот вопрос утвердительный ответ.
После такого приговора Лассаль и Кантадор будут, вероятно, тоже скоро освобождены. Едва ли следует ожидать, что кёльнский обвинительный, сенат отнесется к ним иначе, чем присяжные отнеслись к Марксу, Шнейдеру и Шапперу.
Впрочем, завтра мы еще вернемся к вопросу о Лассале. По-видимому, существует благожелательное намерение затянуть его дело до окончания ближайшей судебной сессии (в марте) и, таким образом, октроировать ему еще три месяца предварительного заключения. Надо, однако, надеяться, что приговор кёльнских присяжных расстроит подобного рода человеколюбивые планы. О том, как обращаются с Лассалем в дюссельдорфской тюрьме, мы сообщим завтра некоторые отрадные подробности.