Лучшим ответом на всю эту нравоучительно-крикливую статью в духе Виндишгреца является 22-я сводка австрийской армии, которую наши читатели найдут ниже. Дабы разъяснить смысл этой сводки Шванбеку, который на протяжении всей статьи проявляет то безграничное невежество по части географии и стратегии, то зависимость от «Neue Rheinische Zeitung», мы одновременно печатаем и наши комментарии к сводке.
Написано Ф. Энгельсом. 17 февраля 1849 г.
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 225, 18 февраля 1849 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке полностью публикуется впервые
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ В РИМЕ[232]
Итальянское Учредительное собрание — это не франкфуртское Национальное собрание. Итальянцы знают, что страна, раздробленная на ряд феодальных государств, может быть воссоединена не иначе как путем уничтожения власти государей. Итальянцы первыми начали движение в 1848 году, они же начинают его первыми и в 1849 году. Но какой прогресс! В Италии нет больше Пия IX, как во Франции нет Ламартина. Богатый иллюзиями период европейской революции, период мечтаний, благих намерений и цветистого красноречия достойным образом закончился артиллерийским обстрелом, массовыми убийствами и высылками. Австрийские ноты, прусские ноты, русские ноты явились наиболее подходящими ответами на обращения Ламартина.
Немцы со своей основательностью и упорством привыкли с высокомерным презрением пифии смотреть сверху вниз на поверхностных итальянцев. Сравнение итальянского 1848 года с немецким 1848 годом явилось бы лучшим ответом немцам. При таком сравнении следовало бы прежде всего учесть, что революционной Италии угрожали Германия и Франция, тогда как революционная Германия нисколько не была стеснена в своих действиях.
Республика в Риме! — вот начало революционной драмы 1849 года.
Написано около 21 февраля 1849 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 228, 22 февраля. 1849 г.
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
ЕЩЕ О СТАРОПРУССКОМ ФИНАНСОВОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Кёльн, 21 февраля. Мы должны дополнить нашу статью в № 224 нашей газеты о Бодельшвинге и компании и о прусском финансовом ведомстве. В конце этой статьи мы указали на то, что в роспись государственной казны записано было на 27127 талеров (17127 — это была опечатка) меньше, чем было перечислено в казну по отчетам главной государственной кассы. После этого мы в опубликованных правительством отчетах нашли запись, разрешающую загадку, куда девались эти деньги.
Оказывается, что так называемые сбережения в расходах по управлению за 1844 г. в сумме 2000002 талера не были перечислены наличными в кассу государственной казны, а на эту сумму были куплены прусские казначейские обязательства [Staatsschuldscheine]. Так как курс на них был тогда неблагоприятный, то при покупке оказался убыток в 27127 талеров. Прусские министры являются — или были раньше — блестящими финансистами! Это явствует и из данного случая. Следовательно, нам незачем уже спрашивать господ экс-министров, куда девались эти 27127 талеров. Мы можем им только сказать, что их оборотливость обошлась нам на одном этом деле даже не в 27000, а свыше 400000 талеров. Этот упрек относится прежде всего к г-ну Флотвелю, ибо он был тогда министром финансов. Возможно, что он честный человек. Но для страны все равно, приносят ли ей ее министры убыток из-за своей неспособности или по злой воле. Расследование этого вопроса может представлять интерес разве только для родственников этого министра.
В своей докладной записке о государственной казне от 6 апреля 1847 г. тогдашний министр казначейства фон Типе совершенно откровенно заявляет, что в отношении государственной казны установлены следующие два основных правила:
1) что наличность ее всегда должна быть в звонкой монете;