Внимание Фонвизина к реальной действительности, желание вывести на сцену живые образы русских дворян, стремление показать их ничтожество, их убогость, их уродство и паразитизм определили новаторство драматурга и в области комического.Главным отступлением писателя от правил классицизма был отказ от искусственного привнесения комических ситуаций в действия реальных лиц. Поэтому в комедии отсутствуют потасовка, недоразумения, переодевания, то есть условные комические эффекты, переходившие из пьесы в пьесу, чуждые духу и природе изображавшихся на сцене действующих лиц.
Отказывается Фонвизин и от сатиры «на личность», — его образы глубоко правдивы, и сила их — в типичности. Нет и традиционного в классицизме несоответствии в языке, — герои его говорят свойственным им языком, притом речь их социально дифференцирована. Чужда Фонвизину и насмешка над бытом простого народа.
Идея комедии — обличение русского дворянства. Принцип верности действительности в образах и сюжете определил и стремление драматурга сделать комическую ситуацию жизненной, вытекающей из поведения действующих лиц.
Так, объектом комического стал «дворянский корпус», не отдельные исключения, а типические образы дворян-помещиков. Содержание комического определялось идеей комедии — обнаружение ничтожности, паразитической жизни, скотской морали, духовного убожества тех, кто спесиво провозглашал себя «благородным сословием». Обнаруживалась эта ничтожность в ситуациях, рождавшихся из реальных, внутренне оправданных столкновений действующих лиц. Как уже говорилось, всех отрицательных персонажей связывает любовная интрига. Развитие интриги, определявшееся показом моральною облика русских помещиков, и создавало комические ситуации, в которых комизм служит средством социального обличения.
Комедия «Бригадир» имела шумный успех в Петербурге. До того как она была поставлена, Фонвизин читал ее почти ежедневно и друзьям-единомышленникам, и знакомым, и различным высокопоставленным лицам, и даже самой Екатерине. Комедия сделала Фонвизина популярным писателем, она же сблизила его с Никитой Паниным. Панин сам попросил драматурга прочесть комедию своему воспитаннику, наследнику Павлу. Комедия понравилась и воспитателю и воспитаннику. Панин сказал: «Это в наших нравах первая комедия».
Откровенные беседы Н. Панина и Фонвизина позволили им близко узнать друг друга. Драматург, давно тяготившийся службой у Елагина, с радостью принял приглашение Панина перейти к нему. В декабре 1769 года состоялось назначение Фонвизина на должность секретаря Коллегии иностранных дел, фактического помощника министра. Знакомство с Паниным вскоре перешло в дружбу, которая продолжалась до самой смерти министра в 1783 году. Связь с Н. Паниным, с его братом Петром Ивановичем, с наследником Павлом обусловила участие Фонвизина в больших политических событиях 70-х годов.
Дело в том, что дворянские либералы не оставили надежды добиться исполнения своих планов ограничения русского самодержавия. При вступлении на престол Екатерины в 1762 году, как об этом уже говорилось, попытка Панина не привела к успеху. Теперь создавались новые благоприятные обстоятельства: в 1772 году Павлу исполнялось 18 лет, и, по закону о престолонаследовании, Екатерина должна была передать власть. Политические убеждения Фонвизина-просветителя определялись верой в возможность великих преобразований волей просвещенного монарха. Екатерина не была таким монархом. Ее политику обмана, лжи и лицемерия Фонвизин уже давно разгадал. Но таким государем мог стать Павел. Ведь рядом с ним в роли первого советчика оказывался Н. Панин, и можно было надеяться, что именно этот юный монарх станет осуществлять выработанную для него программу царствования. То обстоятельство, что он, Фонвизин, был связан с Паниным, да и сам лично знаком с Павлом, в дом которого он получил право приходить в любое время, только усиливало желание писателя принять самое активное участие в готовившихся политических событиях. Писатель-просветитель мог стать «советодателем государя» и тем быть полезным своему народу.