Баснь сия доказывает, что великие договоры между различными народами недолго продолжаются. Сверх того, учит она, что звери, конечно, имеют причину жаловаться на человеческую к ним жестокость. Весьма было бы то опасно, если б они нам отметить за то предприяли, ибо тысяча невооруженных человек не может, конечно, противиться одному льву.
БАСНЬ 17. УТЕШЕНИЕ В НЕСЧАСТИЙ
Некоторый человек по случаю лишился носу. Друзья его пришли к нему увещевать, чтоб сносил он терпеливо приключившееся несчастие. Всякий старался сыскивать разные причины к его утешению, но один из них выдумал средство, которое, по мнению его, будет иметь большее действие.
— Нет еще такого несчастия, — говорил он, — которое бы не могло произвесть полезного следствия. Не тужи столько много, ибо по крайней мере избавился ты теперь тех расходов, которые должен бы ты иметь на платки и табак.
Кажется, что больной немного утешен был сим увещанием.
БАСНЬ 18. КРЕСТЬЯНИН, ДРАКОН И ЛИСИЦА
Крестьянин, идучи по дороге, услышал жалостный голос, так, как бы кто находился в самой крайности. Он несколько оттого оторопел и оборотился, где слышан был крик. Тут находилась пещера, которая завалена была каменьями. Пришед к месту сему, услышал он весьма ясно следующие слова: «Сжалься на заключенного безвинно в сей пещере, в которой должен буду умереть, если не сделаешь мне избавления».
Сии слова повторены были несколько раз, и крестьянин приведен был тем в жалость так, что предприял намерение выпустить заключенного. Сие сделал он скоро, отвалив камень от пещеры, но вместо человека увидел он дракона, который хотел поглотить его в ту же минуту, чтоб утолить свой голод. Мужик стал на колена и представлял ему жалкими словами, сколь несправедливо он с ним поступает и такою ли благодарностию должен он своему избавителю? На что ответствовал ему дракон:
— Как! ты требуешь благодарности, той добродетели, которую люди совсем не наблюдают?
— Вы обвиняете нас тем весьма несправедливо, — говорил тогда крестьянин.
В самое то время пришла туда лошадь, которую просил он быть в сем деле посредницею. Дракон на то согласился. И как с обеих сторон все дело было лошади рассказано, то посредница сия доказала собственным примером человеческую неблагодарность. Она объявила обоим им все свое приключение, какие услуги оказывала своему господину и как он принял намерение в старости ее уморить голодом. Дракон благодарил лошадь за доброе решение и разинул пасть свою, чтоб его проглотить. Крестьянин начал просить еще о своей жизни, сказывая, что лошадь поступила при сем случае с пристрастием, и, увидевши недалеко собаку, просил позволения у дракона быть ей другим посредником, на что дракон согласился. Собака решением своим подтвердила слова лошади. И крестьянин, конечно, поглощен бы был драконом в ту минуту, если б не пришла туда лисица. Она весьма удивилась, увидя крестьянина и дракона между собою разговаривающих, и спрашивала о причине. Потом рассказал крестьянин лисице, что с ним случилось, и просил ее, с позволения дракона, быть еще посредницею, сказывая, что более уже жизни просить не будет, если мнение лисицы будет согласно с решением прежних судей. После того как лисица принята была посредницею, отвела она крестьянина к стороне и спрашивала, что обещает он ей, когда избавит его от смерти? Крестьянин обнадеживал ее о свободном входе в поварню и что даст ей полную власть над всеми домашними птицами. Как крестьянин подтвердил обещание свое клятвою, то сказала тогда лисица, что не сомневается совсем о справедливости дела, но надлежит, прежде решения, осмотреть ей пещеру; потом продолжала она речь свою так:
— Мне совсем невероятны ваши речи, и я не думаю, — говорила она дракону, — чтоб в такую малую пещеру мог ты войти.
— Я докажу тебе, — сказал дракон, — что тут мне место было довольно велико.
Потом пошел он в пещеру для уверения посредницы, но как скоро туда он вошел, то лисица дала тотчас крестьянину знак, чтоб завалил опять пещеру камнем. Он то и учинил, и дракон принужден был в другой раз просить крестьянина, чтоб его выпустил, но то было уже напрасно. После сего крестьянин оставил лисицу, подтверждая свое обещание; однако, как скоро пришел домой и рассудил, что обещал лисице во вред себе, то принял благодетеля своего так, что насилу бедная лисица могла спасти жизнь свою.
— Вот хорошее награждение, — сказала она тогда, — за мое благодеяние. Ничто не может более доказать человеческую неблагодарность, как сие приключение.