— Я вижу, — говорила тогда смерть, — что каялся ты и так весьма ревностно, незачем уже более жить тебе на сем свете.
Потом тотчас лишила она кота жизни.
Баснь показывает ложное покаяние лицемеров.
БАСНЬ 152. НАЙДЕННОЕ СОКРОВИЩЕ СКУПОГО
Старый скупяга, который не хотел давать денег на содержание собственного своего сына, спрятал все свое сокровище в кладовую, а к стене оной положил великое число денежных мотков. Сын его, который весьма тогда одолжал и не имел помощи от своего отца, пришел в такое отчаяние, что взял намерение удавиться. Он схватил веревку и хотел привесить ее к стене. Но как стал он приколачивать гвоздь, то попал в самое то место, где были мешки, которых он, оставя свое предприятие, не преминул поубавить. Потом вместо денег наполнил он мешки те кремнями и положил их на прежнее место, оставя тут веревку тому, у кого охота будет удавиться. Скоро потом вошел отец его в кладовую, где увидел вместо денег великое множество кремней. Тогда впал он в такое отчаяние, что повесился сам на той веревке, которую оставил его сын. Он, сведав о сем несчастном приключении, сказал тогда так:
— Я и в мыслях не имел лишить отца моего сокровища, ибо положил на место оного другое, которое столько же, как и то, ему было полезно.
Баснь учит, что кремень и золото равно стоят, когда лежат в земле, и сын скупого правду сказал, что переменою сею отец его ничего не мог бы потерять.
БАСНЬ 153. КРЫСА И СМЕРТЬ
Смерть пришла некогда к престарелой крысе и объявила, что пришло уже время оставить ей сей свет. Крыса, хотя умереть и не отрекалась, но однако приносила она жалобу, для чего не было ей о сем прежде предвещания, чтоб могла она к тому совсем изготовиться. Смерть доказывала ей тогда, сколь неосновательна ее жалоба.
— Послушай, — говорила она, — ты дожила уже теперь век свой, видела, что товарищи твои, одна после другой, умирали, и имела пред глазами всегда кошку, а говоришь, будто не было тебе предвещания о смерти.
Крыса не могла ничего сказать против сего и предала себя смерти добровольно.
Баснь учит, что не должно жаловаться на нечаянную смерть, ибо всякий час имеем мы пред глазами то, что напоминает нам о ней непрестанно.
БАСНЬ 154. ВОЛК И ГИЕРОФИТ
Гиерофит, или священный змей, старался некогда волка обратить на покаяние. Он увещевал его целый час и представлял ему грубость его пороков, с тем чтоб впредь склонился он их оставить.
— Я обнадеживаю вас, честной отец, — отвечал волк, — что я при всех моих грехах не имею дурных мыслей, а поступаю так только для того, чтоб последовать прочим моим товарищам, которые почтут меня за великую ханжу, когда от кротости пропущу случай достать добычу.
— Это не оправдание, — отвечал гиерофит. — Они такие же хищники, как и ты, и когда я говорю о твоих грехах, то разумею чрез сие общие ваши злодеяния.
— Поэтому, — говорил волк, — когда я говорю с духовной особою, то должно разуметь мне тогда и всю вашу братию, для того что вы все равно честные отцы.
— Что же ты тем сказать хочешь? - спрашивал гиерофит.
— Ничего, - сказал волк, — как только то, что всякий из нас ищет пропитания по своему роду. Мы гоняемся за овцами, да и вы имеете средства столь же позволенные.
— Исчезни, проклятый, — сказал гиерофит, — я вижу, что в тебе нет нималой искры совести.
— А у вас ее может быть столько много, — говорил волк, — что, конечно, за излишеством не может она иметь своего действия. Некоторые совсем не имеют совести, для того-то недостает у них и правил, по которым поступать должны, а некоторые имеют ее столь много, что она иногда делает уже и обременение. Да я хотел бы и то знать, - говорил волк, - что из сих двух достойнее наказания?
Гиерофит надулся после сих слов и не стал уже более продолжать своей проповеди.
Баснь учит, что тот, который хочет кого в чем обличать, не должен быть в том виновен сам.
БАСНЬ 155. РАЗГОВОР ВОЛКОВ С ДРУГИМ ГИЕРОФИТОМ
Как скоро услышали прочие гиерофиты, каким образом ответствовал волк одному их товарищу, то предприял еще другой, который был красноречивее, поговорить с волком. Сей их разговор был не меньше примечания достоин, как и прежний, и волк защищал в оном новыми доказательствами свою справедливость. Сначала гиерофит повторял речи прежнего нравоучителя, на что волк по-прежнему и ответствовал, то есть что должен он поступать так, как его товарищи, ибо всякому должно жить по своему состоянию; к тому же, говорил он, что поступок его против овец и гусей основан как на честности, так и необходимости.