Два младые невольника озирали в молчании сии прельщающие виды. Иосиф отвращал иногда от них очи свои и, обращая на своего друга, наслаждался теми чувствованиями, в кои он погруженным быти казался. Когда Итобал рассматривал величественное течение большого светила, тогда мысль о боге, как солнце в сей вселенной, исходит пред очами его из глубокий нощи. «Конечно, — возопил он с восхищением и не отвращая взора своего от зрелища природы, — конечно, новый свет меня просвещает... Сильнейший глас вещает яснее сердцу моему... Есть существо, сотворившее солнце сие, определившее течение сих звезд, излившее на землю все ее сокровища и поставившее на ней самого меня... Сей бог, призываемый моим другом... Вся природа кажется в сию минуту его славити; а я еще медлю воздати первое мое ему приношение!..» В то время он простирается на землю. Иосиф стремится в его объятия. «Друг возлюбленный! – возопил он. – От начала моего пленения се первые мои слезы радости. Раб себе подобным, ты был еще рабом животных, тобою обожаемых; ныне гнусное отвергнув бремя, ты стал паче добродетельного дружества достоин».
Тогда взял он его за руку и повел в свое уединение. Тамо, показав ему сень свою: «Здесь, - вещает он, - мое дражайшее жилище в сем бедном пребывании; се алтарь, посвященный мною богу, познанному тобою ныне. Первый человек, исшедший из рук создателя, воздвигнул ему алтарь, сему подобный, и тамо, именем всея природы, воссылал он к нему простые и священные молитвы; иногда слышен ему был и самый глас превечного; сие служение единыя с миром древности, и коему толико стояти подобало, колико камни и горы на земле стояти будут, скоро разрушенно стало злодеяниями, умножившимися с родом человеческим. Прародитель мой возобновил оне, и я, последуя стопам отцов моих, обожаю в сих местах господа мира». Рек он, и восхищенный благоговением Итобал пред алтарем простирается и тамо обновляет моления свои существу всевышнему.
Они оставляют сие жилище и, держа един другого за руку, последуют в молчании мыслей своих стремлению. Когда Иосиф, как бы удивленный веселием сердца своего, отдает скорби своей прежнее над собою владычество, тогда друг его предается множеству новых чувствований. Добродетель ему кажетсядрагоценнее, рабство не толь тягостно, дружество любезнее и самое зрелище природы величественнее. Как странник, влекомый разносящеюся славою, желает видети царя, достойного той славы и коего благодеяния, подобно плодоносной реке, текут с высоты его престола во все пространство его владения; каксранник сей, приходя к пределам блаженной той страны, остановляется и ощущает некое в себе почтение к народу и царству, таковым государем управляемому, - тако младый пастырь видит природу, украшенную сиянием божества, сотворившего ее.
Скоро свет сей в сердац всех узников распространяется; они ко гласу природы преклонны стали. Тогда лютость их нравов умягчается; друг пред другом усердствуют они к исполнению должностей своих, и Бутофис день ото дня являет менее свирепства. Иосиф вкушает некое утешение, когда в торжественные дни все пастыри последуют за ним в его уединение и, окружа поставленный руками его алтарь, призывают они единогласно бога всея вселенныя. В самое то время, как весь Египет погружен был в суеверие и гордые его вельможи падали ниц пред гнусными животными, тогда рыбы, в сем забвенном жилище, возносили к небесам свои моления, человека достойные. Ангелы, разносящие по земле веления господни, остановлялися в сей роще, и, удивленные неизвестным языком в сей служащей идолам стране, отвращали они взор свой от градов и храмов языческих и устремляли оный на алтарь, окруженный непорочными рабами.