— А то поле, что под Городенским, все же поздновато вспахали вы под пар. Не все, может быть, это заметили, обратили только внимание, что чистый пар, ни соринки. А чистый потому, что неделю назад только вспахано. — Засмеялся. — Верно? Меня не проведешь!
— Под выпас оставляли, Дмитрий Сергеич. Ничего не хуже будет на том поле пшеничка, посмотрите будущим летом. По толоке — пар. Верите, некуда скот выгонять. По нашему животноводству нам бы еще земли гектаров пятьсот. Где ее взять?
— Подсевать, подсевать надо побольше! Искусственные выпасы. Культурно надо хозяйствовать, не надеяться лишь на ту травку, что бог вырастит.
— Есть и искусственные выпасы — не хватает. Хотели посеять больше ржи на выпас — вы же сами попросили занять «Маяку» семян… Куда вы, Дмитрий Сергеич?
— Поеду. Степа! Давай машину.
— Да зайдемте ко мне, пообедаем! С утра не ели. Уже шестой час.
— Нет, поеду, спасибо. Отдохну часок. А вечером — заседание исполкома.
— Всегда вы отговариваетесь заседаниями. Неправда, нет сегодня исполкома! Почему же меня не известили? Я член исполкома.
— Или что-то другое, забыл. Комиссия какая-то. Нет, поеду.
— Брезгуете нашим хлебом-солью?
— Ничего, ничего, как-нибудь в другой раз. До свиданья! А ты и за столом расскажи еще им о своих методах руководства. Я думаю, сегодня день не пропал зря. Крепко запало в душу людям то, что они видели здесь. Ты уж потерпи, Павел Федорыч. Еще не раз побеспокоим тебя, оторвем от работы. Не одну еще экскурсию поводишь по своему хозяйству.
Пожал всем руки, сел в «газик», уехал…
Назаров посмотрел вслед машине, огорченно сказал мне:
— Третий год он в нашем районе работает, а ни разу не выпил у нас в колхозе и стакана молока. Ни ко мне домой не заходит, ни к себе не приглашает, когда бываю в районе. Только по обязанности встречаемся… Разойдемся — и будто чего-то главного не сказали друг другу…
Я много раз бывал в колхозе «Красное знамя» и не один вечер просидел в райкоме у Дмитрия Сергеевича Стародубова. Прилепился я как-то душою к этому району, где, при многих недостатках и недоработках, пульс жизни бьется энергично и во всем чувствуется умное, помогающее делу вмешательство «первой головы» в районе — секретаря райкома.
Но всякий раз меня неприятно удивляло, что, когда я заводил речь о колхозе «Красное знамя» и его председателе Назарове, восхищался его организаторским талантом и прочими хорошими человеческими качествами, у Стародубова потухали глаза, он скучнел, отвечал что-то вроде: «Да, да, хороший колхоз. Да, хороший председатель», и переводил разговор на другую тему. Он куда с большим увлечением рассказывал о самом отстающем в районе колхозе, — что сделал он там, прожив два дня, и какие заметил после этого обнадеживающие перемены, — чем о «Красном знамени», крепко вставшем на ноги колхозе, знаменитом на всю округу.
Что это? Ревность к делу? В этот колхоз уже не нужно посылать толкачей? Там «кампании» идут своим чередом, без уполномоченных райкома? Там ему, Стародубову, делать нечего?..
Однажды на прямо заданный вопрос Стародубов прямо и ответил мне, несколько, правда, иносказательно:
— У вас есть взрослые дети?
— Да, сын студент, на втором курсе.
— И у меня два студента… Кончили десятилетку, поступили в институт, стипендия, взрослые люди — в крайнем случае, уж и без отца обойдутся. Ты уже не нужен им… Грустно провожать выросших детей в самостоятельную жизнь…
Как-то при мне в райкоме Стародубов и Назаров стали хвалиться — в шутку — кто больше сил положил на колхозное строительство?
— Я, товарищ Назаров, — сказал Стародубов, — связан с колхозным строительством уже двадцать восемь лет!
— Как же это может быть? — развел руками Назаров. — Колхозам-то всего двадцать второй год. Мы стали организовывать колхозы в тридцатом году.
— Кто это — вы? Вы, может быть, в тридцатом. А мы, батраки и бедняки села Глебово Курской области, организовали коммуну еще в тысяча девятьсот двадцать четвертом году, и я работал в этой коммуне на тракторе. Первым был трактористом в районе!
Назаров усмехнулся.
— Вот так и моим словам удивляются, Дмитрий Сергеич, когда скажу, что я колхозник с тысяча девятьсот двадцать второго года. Я родом с Кубани. У нас была краснопартизанская коммуна. Отец мой был командиром отряда, его же выбрали и председателем. Мне тогда было четырнадцать лет. Поначалу коров пас в коммуне.