— Оставим сейчас же после того, как вы дадите формальное отречения от руки вашей невесты.
— Я сказал уже однажды, что вы его не получите!
— Вы его дадите, граф; благоразумие прикажет вам это! Поймите, что с этого момента вы являетесь для нас препятствием, которое должно быть устранено, — как и когда, об этом мне ничего не известно. Удовольствуется ли Совет тем, что доведет вас до полного бессилия или же решит покончить с вами раз и навсегда, — это будет зависеть, главным образом, от вас самих, от того, что вы намерены делать и как будете себя держать в будущем! Я же лично, могу вас уверить, не питаю к вам никаких враждебных чувств и вплоть до вчерашнего дня не только не знал вас, но даже не подозревал о вашем существовании!
Слова эти были произнесены незнакомцем мягким, почти растроганным голосом. Это внушило молодому графу мысль постараться разузнать от него что-нибудь о своих друзьях.
— Как вижу, вы, милостивый государь, принадлежите к кругу тех людей, у которых порядочность и воспитанность являются наследственными, — заметил он. — Так скажите же мне, почему вы принимаете на себя роль исполнителя чужой воли по отношению к человеку, который никогда не сделал ничего, чтобы заслужить ваше недоброжелательство?
— Этого вы никогда не поймете… И я ничего не могу сказать! Прощайте, мое поручение исполнено; — мне остается теперь добавить еще только одно: если мы встретимся с вами где-нибудь в обществе, в театре или на гулянье, и вы узнаете меня, то я прошу вас, в ваших же интересах, не подавать вида, что вы меня узнали!
— На это я должен вам сказать, что если мне представится случай встретиться с вами, то я не буду слушать иного голоса, кроме голоса моей личной безопасности, и поступлю так, как мне подскажет мое чувство самосохранения.
— Как вам будет угодно — это было просто предостережение! — сказал незнакомец.
— В таком случае я также считаю нужным предостеречь вас, что по отношению к таким врагам, которые действуют тайно и под личиной, я считаю все средства борьбы законными. Вы вызвали меня на борьбу, борьбу дикарей, и я готов поддерживать ее и бороться с вами тем же оружием; для начала, так как мне во всяком случае необходимо знать, с кем я имею дело, я предупреждаю, что не отстану от вас ни на шаг до тех пор, пока не сумею открыть вашего имени: скакун у меня бодрый, и вам едва ли удастся уйти от меня!
Звонкий пренебрежительный смех был ответом на эти слова графа.
— О, граф, вы делаете мне слишком много чести! — насмешливо сказал незнакомец, потрепав по шее своего коня.
Оба всадника пустили лошадей рысью. Они пересекли главную аллею и углубились в маленькую, узкую и к тому же запрещенную для лошадей. Незнакомец как будто нарочно туда направился, потому что в конце аллеи был барьер. Достигнув его, он даже не пришпорил коня, который прекрасно взял барьер. Баярд одолел его гораздо тяжелее и начал немного отставать. Граф пришпорил его и снова выровнялся. Тогда началась борьба, продолжавшаяся минут двадцать. Баярд, не знавший соперников в быстром беге, тем не менее начал отставать на несколько корпусов от коня незнакомца.
Эта скачка привела всадников к озеру. Незнакомец слегка дал шпоры своему коню, и тот, с размаху бросившись в воду, поплыл с легкостью утки. Напрасно граф пришпоривал и даже хлестал своего Баярда: конь пугливо фыркал, бил задом, к великому удовольствию собравшегося народа, а в воду все-таки не пошел.
Граф был побежден, сконфужен, уничтожен. Он повернул лошадь домой, и в это время до его слуха донесся отдаленный крик с того берега:
— До скорого свидания, граф!
Приехав домой вне себя от злобы, Лорагю тотчас пошел в кабинет отца, чтобы рассказать ему о своем приключении и спросить совета. Старого графа не было дома, и зная, что его легче всего застать в клубе, молодой человек отправился туда. Действительно, почтенный аристократ восседал в игорной комнате клуба. Граф подошел к нему и только начал рассказывать о своем поражении, как онемел от изумления: за одним из столов сидел его утренний незнакомец и преспокойно играл в карты с генералом Буало. Поборов свое волнение, граф обстоятельно описал отцу свое приключение.
— Так это, значит, продолжение твоей истории в России? — спросил отец.
— Да, и что всего интереснее, виновник моего утреннего поражения находится здесь, в клубе.
— В клубе? Ты с ума сошел.
— Это так же верно, как то, что я вас люблю и уважаю, отец.
— Где же он? Не мучь меня, покажи.
— Партнер генерала Буало.
— На этот раз я окончательно прихожу к выводу, что ты болен, — сказал старик. — Да знаешь ли ты, кто это такой?