Но, убийц спокойствием пугая,
Он, не унижаясь, не дрожа,
Руку протянул, оберегая
Не себя, а знаки чертежа.
Он в глаза солдатам глянул смело —
Убивайте, римляне-враги!
Убивайте, раз такое дело,
Но не наступайте на круги!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я хотел бы так пером трудиться,
Родине отдав себя вполне,
Чтоб на поле боя
иль в больнице
За себя не страшно было мне.
Чтобы у меня хватило духа
Вымолвить погибели своей:
«Лично убивай меня, старуха,
Но на строчки наступать не смей!»
Колыбельная
Сторожихи спят в сторожках,
Спят коты и мыши,
Дождь в серебряных сапожках
Пробежал по крыше.
Постояв над нами малость,
Туча грозовая
Быстро к западу умчалась,
Небо открывая.
И над нами ходят важно
Звезды и планеты,
Протянув к травинкам влажным
Проволочки света.
Ходят звезды без дороги
В выси беспредельной,
Как девчонки-недотроги —
От Земли отдельно.
Взгляд
Ты мне приснилась на рассвете,
И, пробуждаясь, наяву
Глаза в глаза я взор твой встретил —
Чуть дымчатую синеву.
В окно глядел рассвет весенний,
Капель стучала в тишине, —
И самых светлых сновидений
Светлей ты показалась мне.
Весенняя элегия
Тоскует звезда на рассвете весеннем,
Под мостиком плачет вода.
Вот здесь мы по будням и по воскресеньям
Встречались с тобой иногда.
Ты просекой шла в своих валенках серых,
Я рядом шагал, как жених,
И звезды совсем необычных размеров
В глазах отражались твоих.
Так были тогда белоснежны сугробы,
Так светел полуночный час —
Казалось, что в небе рубильник особый
Включен специально для нас.
С другим тебе нынче темней и спокойней,
Живи без невзгод и потерь,
Над вашей судьбой и над просекой хвойной
Обычное небо теперь.
А я только изредка по воскресеньям
Один забредаю сюда.
Тоскует звезда на рассвете весеннем,
Под мостиком плачет вода.
Техника
Я еще не устал удивляться
Чудесам, что есть на земле, —
Телевизору, голосу раций,
Вентилятору на столе.
Самолеты летят сквозь тучи,
Ходят по морю корабли, —
Как до этих вещей могучих
Домечтаться люди смогли?
Как придумать могли такое,
Что пластинка — песню поет,
Что на кнопку нажмешь рукою —
И средь ночи день настает?
Я вверяю себя трамваю,
Я гляжу на экран кино, —
Эту технику понимая,
Изумляюсь ей все равно.
Ток по проволоке струится,
Спутник ходит по небесам...
Человеку стоит дивиться
Человеческим чудесам.
Марсианин
(Легенда)
1
Марсианин умирал
На Земле моей,
С Марса он к себе не ждал
Белых кораблей.
В телескоп он разглядел,
Что у нас — беда,
Добровольцем прилетел
Именно сюда.
В партизанский наш отряд
Заявился он,
Не гражданский, не солдат,
А в бою — силен.
С нами он, как друг и брат,
В смертный бой ходил,
Он трофейный автомат
Сам себе добыл.
2
Марсианин умирал
Средь земных людей,
Он медпомощи не ждал
Со звезды своей.
Не страшась в тяжелый час
Никаких невзгод,
Он на Марсе ради нас
Полный взял расчет.
С нами радость и беду
Он делить привык,
Быстро, прямо на ходу,
Выучил язык.
Был он доброй шутке рад,
Незаносчив был.
В самокрутке самосад
Запросто курил.
«Что на Марсе за народ? —
Спрашивали мы. —
Есть ли рощи, синий лед,
Снежные холмы?
Есть ли страны, рубежи,
Золото и сталь?
Есть ли там любовь, скажи,
Есть ли там печаль?»
Он болтать был не мастак,
Он курил, молчал,
На вопросы наши так
Кратко отвечал:
«Есть любовь и есть отказ,
Есть закатный свет, —
Все там — вроде как у вас,
Только смерти нет.
Там, на Марсе на моем,
Жизнь всегда в цвету.
Я вам как-нибудь о нем
Лекцию прочту».
3
Марсианин умирал
На Земле моей,
С Марса он сюда не ждал
Белых кораблей.
Он, громя врага в упор
В боевом строю,
У деревни Спасский Двор
Отдал жизнь свою.
Лежа в мерзлом лозняке,
Пулею сражен,
На нездешнем языке
Тихо бредил он.
Он сквозь горестную дрожь
Продолжал твердить
Словно все одно и то ж —
Имя, может быть?