Редко от радости плачем мы.
Может, один лишь раз
Радость у горя берет взаймы
Слезы в счастливый час.
Ветер шуршит весенней листвой,
Утро зовет в поход,
Радость — честна, радость с лихвой
Горю свой долг вернет.
Но на пороге дальней зимы,
Все испытав всерьез,
Слезы счастливые вспомним мы —
Горьких не вспомним слез.
Вьюга
Кто-то лапкой скребется в окошко,
Кто-то плачет за нашим окном, —
Как озябшая белая кошка,
Вьюга жалобно просится в дом.
Голосок ее тонок и грустен.
Пожалеем ее, хоть на час
Дверь откроем и в комнату впустим —
Пусть погреется вьюга у нас.
Лесной полустанок
В пространствах осенних ночных,
Как серая птица-подранок,
Нахохлившийся полустанок
Под сосны забился, притих.
И дождик, и поезда нет,
И утро настанет не скоро.
Горит огонек семафора —
Дробинки краснеющий след.
Короткая гроза
Над самым берегом реки
Шли тучи, как грузовики,
Везя косматые тюки
Невоплощенного дождя,
Шли, интервалов не блюдя, —
И сгрудились, столкнулись вдруг.
И потемнело все вокруг.
Гром — будто лопнувший баллон,
Помноженный на миллион.
И тонны ливня — под откос,
И пламя бьет из-под колес.
Вдруг — тишина. И гром забыт,
И влажен радостный покой.
Рессора радуги висит
Над нивами и над рекой.
Подсолнух в синий океан
Наводит золотой экран
И ловит солнце в небеси,
Вращаясь на своей оси.
Деревья
Как древние добрые боги,
Забывшие святость свою,
Деревья стоят у дороги
В косматом веселом строю.
Хмельная их радует вьюга,
Они враспьяную пьяны,
Стоят они друг против друга,
Дорогою разделены.
Им любо под ветром качаться,
Они в серебре, в январе,
Местами хотят обменяться,
Как в пляске, как в детской игре.
Застигнутый ветра порывом,
Прищурюсь, зажмурюсь — и тут
Они в беспорядке счастливом
Друг другу навстречу шагнут.
Художник
Не смущаясь большим расстояньем,
Этот мальчик приходит сюда
Не для встреч и не для расставаний —
Просто любит смотреть поезда.
Под железнодорожным откосом,
Где и маленькой станции нет,
Он стоит, аккуратно причесан
И с опрятностью бедной одет.
Пусть там, дома, смеются и дразнят
И добра не пророчат ему,
Он приходит сюда как на праздник —
Удивляться и верить всему.
Будто птица, готовый к полету
И на цыпочки даже привстав,
Ждет он сказки.
Из-за поворота
Вырастает гремящий состав.
И квадраты горят золотые,
И по насыпи тени плывут,
И на стыках колеса литые
Громогласную песню куют.
И, исполненный гордости буйной,
Так победно трубит в вышине
Паровоз этот, сильный, как буйвол,
С невысоким горбом на спине.
И, подумав, помедлив минуту,
Не ища себе тропки прямой,
Как сквозь сон улыбаясь кому-то,
Отправляется мальчик домой.
Косогором, болотистым лугом
Он к поселку бредет своему,
Молчалив и почти что испуган
Красотой, непонятной ему.
Без украшений
Люблю вагонов и кают
Геометрический уют.
Здесь украшений лишних нет,
Здесь дерево, металл и свет.
Давно пора, давно пора
И жить, и строить без прикрас,
И мудрые конструктора
С природою сближают нас.
В ней тоже ложных нет красот,
Она и в сложности проста;
Нагрузку нужную несет
Ее земная красота.
В ней ухищрений лишних нет:
На маки алые взгляни —
Им до зарезу нужен цвет,
Иначе б умерли они.
И лист кленовый вырезной
Прекрасен просто потому,
Что нужен он и в дождь, и в зной
Не нам, а клену самому.
Учусь у маков и планет,
У радуги и у листа —
Ценою миллионов лет
Добыта эта красота,
Добыта эта простота.
Отпечатки на угле
Тянулись ввысь из джунглей разогретых
Таинственных растений веера.
Далекое младенчество планеты,
Беспечное ее позавчера.
Не донесли к нам черные скрижали
Великолепья зарослей густых —
Лишь отпечатки тайно удержали,
Лишь знаки отрицательные их.
Чтоб углем стать, за тысячи столетий
Распались их объемы и цвета;
Всей их красы единственный свидетель —
От них оставшаяся пустота.
Как детские ошибки и мечтанья,
Их оттиск смутен и неповторим,
Но о былом своем существованье
Они твердят отсутствием своим.