Не задень веслом ее, не тронь,
Не тянись к ней жадными руками, —
Может, завтра полыхнет огонь
Над ее живыми лепестками.
Связанный с ней тайною судьбой,
В трудные и горькие мгновенья
Все цветы, что сорваны тобой,
Позабудешь ты без сожаленья.
В миг, когда смертельна тишина,
В миг, когда кончаются патроны,
Вспомнится тебе она одна —
Лилия, которой ты не тронул.
Ворота в пустыне
Синеют древние письмена
На изразцах колонн.
«Ворота счастья» — надпись дана
На арке с двух сторон.
По эту сторону и по ту —
Горькие солонцы,
По эту сторону и по ту
Строит мираж дворцы.
Путник, дойдя до этих ворот,
Надеждой давней томим,
Войдет в них, выйдет, мир обойдет —
И снова вернется к ним.
Он станет в их тень, в прохладную тьму,
Взгрустнет о пути своем:
«Где мое счастье, я не пойму:
В грядущем или в былом?»
И снова он по кругу пойдет,
Подавив усталости стон.
А счастье — только в тени ворот,
Но об этом не знает он.
Фантастика
Как здесь холодно вечером, в этом безлюдном саду,
У квадратных сугробов так холодно здесь и бездомно.
В дом, которого нет, по ступеням прозрачным взойду
И в незримую дверь постучусь осторожно и скромно.
На пиру невидимок стеклянно звучат голоса,
И ночной разговор убедительно ясен и грустен:
«Я на миг, я на миг, я погреться на четверть часа».
«Ты навек, ты навек, мы тебя никуда не отпустим.
Ты все снился себе, а теперь ты к нам заживо взят.
Ты навеки проснулся за прочной стеною забвенья.
Ты уже на снежинки, на дымные кольца разъят,
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья».
«Стремясь в несбыточные дали...»
* * *
Стремясь в несбыточные дали,
Весь мир вобрать в себя спеша,
По кругу, а не но спирали
Растет и движется душа.
Путь бытия она проходит,
В себе замкнув весь белый свет,
И вновь к самой себе приходит —
Не на поклон, а на совет.
Последняя радуга
Над зарослями краснотала,
Над речкой, на самом виду
Осенняя радуга встала,
Последняя в этом году.
Она небесам подчинила
И дальний погост, и село,
Дороги, дома и могилы
Взяла под цветное крыло.
Обид и невзгод отрицанье,
Жар-птица сентябрьского дня,
В прозрачную глубь созерцанья
Она погрузила меня.
Гляжу, как из дальнего детства,
Забыв про бытье и житье, —
Спешу на нее наглядеться
За всех, кто не видит ее.
На палубе
До порта прибытья еще нам с неделю идти,
И порт отправленья далек, как забытая песня.
Сейчас середина, сейчас сердцевина пути,
Конца и начала торжественное равновесье.
За черной кормою встает океанский рассвет,
И тянет от зыби сырою травою овражной,
И солнечный луч, сквозь лиловую тучу продет,
Скользит осторожно вдоль палубы чистой и влажной.
Как дышится юно на острове этом стальном,
И молодо солнце, и вечен простор поднебесья!..
Забудь в океане, что в долгом походе земном
Давно и навек ты ушел за черту равновесья.
Утешительный марш
Я отведу твою беду —
На этот марш надейся.
Его сквозь зубы на ходу
Тверди по ходу действий.
Пусть чем-то ты не награжден,
Обижен и обужен, —
Ты мог быть вовсе не рожден,
И это было б хуже.
Судьбу напрасно не ругай
И под незримым флагом
Шагай, шагай, шагай, шагай
Вперед — пехотным шагом.
Иди, иди, иди, иди,
Не мучайся обидой,
Ты на счастливцев не гляди,
Ты сам себе завидуй.
Не клянчи счастья, не шакаль,
Найди его, добейся,
По рытвинам судьбы шагай —
Как паровоз по рельсам!
Иди при свете и во мгле,
Сквозь молнии и тучи!
Тебе родиться на Земле
Счастливый выпал случай.
«У ангела ангина...»
* * *
У ангела ангина,
Он, не жалея сил,
Берёг чьего-то сына,
Инфекцию схватил.
В морозном оформленье
За домом тополя,
В неясном направленье
Вращается Земля.
До рая не добраться
С попутным ветерком,
И негде отлежаться —
Летай под потолком.
Земная медицина
Для ангела темна.
Ангина ты, ангина,
Чужая сторона!
Элегия после третьей мировой войны
На кладбище, где новых нет могил,
Никто теперь над мертвыми не плачет.
У входа ангел каменный застыл
И смотрит ввысь надменно и незряче.
Безлюдье, тишина со всех сторон,
Немых оград ржавеющие цепи, —
И дряхлый сторож гонит самогон
Ночами в старом безымянном склепе.