1. Главная
  2. Книги
  3. Шефнер Вадим Сергеевич
  4. Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения
  5. Страница 66
Выбрать главу
...Торопясь под вокзальные своды, За перилами, вровень со мной, Молодые идут пешеходы По утоптанной тверди земной.

Дом на Васильевском острове

Нет, не в минувшем счастье. Но видней На склоне лет и на исходе сроков Спасительная бедность давних дней, Незамутненность жизненных истоков.
Не ночи вспоминаю — вечера, Не поцелуи, а рукопожатья; На девочке с соседнего двора Заботливо заплатанное платье.
И никогда не будет мной забыт Огромный дом, массив кирпичной плоти, — Я помню цокот ломовых копыт В таинственных тоннелях подворотен;
Гул примусов и неуют квартир, Поленницы с осклизлыми дровами, И пристальное вглядыванье в мир Сквозь радужную призму упований.

Счастье

Е. Г.

Идем за надеждою вслед, За древней скрипучей арбою... А счастье не там, где нас нет, А там, где мы рядом с тобою.
В судьбу к нам оно не влетит Кичливой и пышной жар-птицей, Но вплавлены в будничный быт Его золотые частицы.

Фасады старых зданий

Тая всю явь, что мимо них текла, Все отраженья давних поколений, Как занавешенные зеркала, Стоят фасады городских строений.
Когда-нибудь изобретут прибор: Направив луч на здание любое — На особняк, на крепость, на собор, — Мы прошлое увидим пред собою.
Мы краску на стене за слоем слой Начнем листать, чтобы смогли открыться Присыпанные пеплом и золой Империи забытые страницы.
Пройдут ряды повозок и телег, Проскачет всадник, и промчатся сани, Прохожие, прошедшие навек, Проявятся на каменном экране.
Поверхности вокзалов и казарм Сквозь муть натеков, паутину трещин — Все то, о чем историк не сказал, Покажут нам в обыденности вещей.
И каждый храм, больница и дворец На голой кладке, за последним слоем, Вещая и начало, и конец, Нам явят всех, кто эти стены строил.
И пусть мы не услышим голосов — Мы неизвестных каменщиков лица Увидим средь строительных лесов — И не забудем в пояс поклониться. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Скрывая все, что отражалось в ней, И ни на чей не отвечая вызов, Стена — немая плоскость из камней — Стоит, как невключенный телевизор.

Хрестоматийный мальчик

Голландский бедный мальчик У грани пенных вод Дрожит и горько плачет, А с места не сойдет.
По щиколотку в тине Стоит он день-деньской, Промоину в плотине Закрыв своей рукой.
Уже припухли гланды И боль в его груди, Но сгинут Нидерланды, Лишь руку отведи.
Пробита будет дамба Соленою волной — Тогда аминь и амба Всему, что за спиной. . . . . . . . . . . . . . . . . . Невесел на картине Продрогший паренек; Что он хрестоматией, Ему и невдомек.
Он никого не учит, Ничьих похвал не ждет, Он этот частный случай В закон не возведет.
С усталостью во взоре, С надеждой и тоской Он сдерживает море Немеющей рукой.

Иносказание

Не застраивай лётного поля, Хоть пустынно и голо оно. Не застраивай лётного поля — Ведь другого не будет дано.
Пусть жалеет, сочувствует кто-то, Пусть другим твоя бедность смешна, Но тебе для разгона, для взлета Только ровная местность нужна.

Обычный сон

Никто не скажет, почему во сне Вдруг возникали рощи и обрывы И давний враг, как друг, пришел ко мне, И был я то несчастным, то счастливым.
И мой двойник со мною говорил, Подсказывал таинственные числа И вел меня мостами без перил Над безднами — без умысла и смысла.
Был так обычно-необычен сон, А мудрый опыт шлялся в самоволке, И сам в себе был разум отражен, Как в зеркале, разбитом на осколки.

Баллада на старинный манер

Скажи, кому она нужна, Зачем в пустынном месте Стоит кирпичная стена — Ей лет, наверно, двести?
Здесь рядом жили в двух домах Два добрые соседа, А что таилось в их умах — О том никто не ведал.
В те незапамятные дни На них нашла хвороба: Влюбились в девушку они, В одну и ту же — оба.
Она ходила в их дома, Она хвостом вертела, Она не знала и сама, Кого в мужья хотела.
Скрыть друг от друга не могли Друзья свою досаду, И меж собою возвели Враждебную преграду.
А дева ветреной была — Пойми красоток этих, — Двоих вкруг пальца обвела, А приглянулся третий.
~ 66 ~