Первая потеря
У Каннельярви, за болотом,
Где прочного укрытья нет,
Застигнутые артналетом,
Мы оба бросились в кювет.
А в спину ветер бьет горячий,
Удар — разрыв, удар — разрыв...
Здесь были шансы на удачу
Одни и те же у двоих.
Но мы судьбы не разделили,
Хоть вместе по дороге шли, —
И был один я в целом мире,
Когда я поднялся с земли.
1975
В поселке Н.
А старухе лет немало,
Не сердитесь на нее.
Говорят, что в детство впала.
Впала. Только не в свое.
На исходе дней пустынных
Ей судьбой возвращены
Два ее родные сына,
Не пришедшие с войны.
Каждый вечер возле дома
В неухоженном саду
Беготня и смех знакомый
Ей слышны сквозь глухоту.
Не пехотными бойцами
Сыновья вернулись к ней —
Босоногими юнцами,
Школьниками давних дней.
Часто, стоя на пороге
Или глядя из окна,
Голосом притворно-строгим
Окликает их она.
Ведь они здесь где-то рядом
Прячутся, озорники, —
Всем печалям и преградам,
Всем разлукам вопреки.
Возле Останкина
Весь день провел у друга — и теперь,
В гостиницу шагая из больницы,
Следы грядущих и былых потерь
У встречных всех я уловил на лицах.
Печаль располагает к доброте.
Еще вчера я был и горд, и жаден,
Но помыслы мои уже не те,
Вся жизнь моя повечерела за день.
Пора подумать о добре и зле,
О всех делах всемирных и домашних...
Смеркается. Маячит телебашня,
Как стетоскоп, приставленный к Земле.
Гном
В прозрачной прорези окна
Всю ночь трудился он —
Вот паутина сплетена,
Легла на небосклон.
Не муху и не мотылька
Подстерегал паук —
Он заарканил облака,
И лес, и дальний луг.
Могущественный серый гном,
Он был ничтожно мал,
Но все, что было за окном,
Он в сеть свою поймал, —
Уловлен солнечный восход
И катер на реке,
И реактивный самолет
Повис, как в гамаке.
Я понял суть его игры,
К черновику приник...
О, мне бы сеть на все миры
Набросить хоть на миг!
...Беззлобную набросить сеть
На все, что за окном,
Чтоб все вплотную рассмотреть —
И отпустить потом.
Многообразие
Не восхваляй природу вслух:
Она для всех одна,
И все же каждому из двух
По-разному видна.
Пусть этот мир тебе знаком
До самых дальних вех, —
Тебе врученный целиком,
Он разделен на всех.
И даже самый верный друг,
Шагающий с тобой,
Совсем иначе видит луг,
И море, и прибой.
Он смотрит на кремнистый мыс,
На пенную кайму,
Во всем улавливая смысл,
Понятный лишь ему.
Вам как бы две Земли даны
И каждому — Луна,
Вам две Вселенные видны
Из одного окна.
Вечерняя тишина
У лесной тропинки велосипед
Положил я на серый мох.
На миг онемел весь белый свет —
Иль это я оглох?
Закат сквозь сосны — будто во сне,
Будто в дальнем детстве моем, —
И душа распрямляется в тишине,
Как трава, примятая днем.
Встреча
Говорят, что плохая примета
Самого себя видеть во сне.
Прошлой ночью за час до рассвета
На дороге я встретился мне.
Был загадочен и непонятен
Деловитый и строгий старик.
На вопрос мой: «Куда ты, приятель?» —
Промолчал одинокий двойник.
Он шагал к рубежу небосвода,
Где осенняя гасла звезда, —
И жалел я того пешехода,
Как никто не жалел никогда.
Подражание восточному
Врачуй меня болью, печалью лечи,
Надрывною песней во мраке звучи,
Казни меня прошлым, ушедшим томи,
Последний покой навсегда отними.
Но знай: когда в раны влагаешь персты —
И руки, и сердце должны быть чисты.
Личная вечность
Ты думал о вечности?
Ты в ней живешь,
Ты ешь ее хлеб и вино ее пьешь,
На вечные звезды ты ночью глядишь
И сам из бессмертных частиц состоишь.
Пусть жизнь человека не очень длинна,
Но каждому личная вечность дана,
И пусть предстоящее скрыто во мгле —
Ты вечен, пока ты живешь на Земле.
Дорожное наблюдение
Универмаг — и рядом древний храм,
Нисколько не мешающий торговле.
Как взлеты и паденья диаграмм —
Над площадью готические кровли.