Все строятся.
Проворней надо, дело нехитрое. (Осматривает бойцов.) На плохих харчах жили. Приодели вас ничего, аккуратность не мешает. Я запущенных, сопливых терпеть не могу. Вот что, товарищи рабочие. Я приказов своих не отменяю. Понятная программа?
Бойцы. Понятная.
Чапаев. Человеком дорожу, человека люблю, зря на смерть не бросаю, но сам от смерти не бегаю и никому не позволю. А стоять надо смирно перед командиром дивизии, между прочим. Вот, значит, я все вам и сказал. Завтра увижу вас в бою. До завтра. (Узорову.) Ты пеший?
Узоров. Конная разведка.
Чапаев. Имя-фамилия?
Узоров. Узоров Митрий.
Чапаев. Что же ты, Узоров Митрий, на меня уныло смотришь? Что я этого пристрелил? Ты не бойся, я своих бить терпеть не могу. Вы вот денек-другой повоюете и сразу поймете, почему я его наказал. И митингов-обсуждений приказываю здесь не устраивать. Поехали, товарищ Узоров.
Чапаев и Узоров уходят. Слышно, как они уезжают. Входит Соловей.
Соловей. Работа… Теперь вы видели Чапаева?
Бойцы. Видели.
Соловей. Это ж надо обезуметь, всякое сознание превзойти, чтоб перед своим командиром клинок обнажить.
Ласточкин. Чапаев велел этого случая не обсуждать.
Соловей. Правильно. Умный мужик… но горяч. Что там твой огонь. Хуже…
Ласточкин. Надо все-таки домой письмо дописать, а то ведь завтра в первый бой пойдем. (Устраивается писать.) На чем, бишь, я остановился? (Перечитывает, пишет, произнося вслух.) «Залетел сегодня к нам Чапаев… Ласковый командир, снисходительный…».
Соловей. Зачем врешь?
Ласточкин. Чудак, напиши ей правду — она обомрет и с места не поднимется. Женщин обманывать полагается.
Во двор стремительно входит Дронов.
Дронов. Что тут случилось? Кого застрелил Чапаев?
Соловей. Командир приказал происшествие не обсуждать.
Дронов. А я приказываю наоборот. (Соловью.) Следуйте за мной и доложите, как это случилось. С трупа надо снять документы, удостоверяющие, кто он и что. Подобный вопрос следует не только обсудить, но и осудить.
Дронов и Соловей уходят.
Ласточкин (бойцам). Пускай он сам обсуждает и осуждает, а мы не будем. (Продолжает писать.) «… Ласковый, обходительный, добрый». (Осмотрелся и тихо про себя.) А руки-то до сих пор дрожат. Никогда я не знал, как людей убивают.
Возвращается Узоров, вынимает книжку, декламирует.
Узоров.
Занавес
Действие второе
Штаб корпусного командира белой армии генерала Селезнева. В комнате Селезнев и Некрасов, он дочитывает какую-то бумагу.
Селезнев. Одобряешь?
Некрасов. Совершенно верно, ваше превосходительство.
Селезнев. В свои совершенства не верю, в твои — тоже. Кто доставит письмо Ипполиту Стрешневу?
Некрасов. Можно взять надежного пленного из бывших красных.
Селезнев. Всякий пленный — дрянь.
Некрасов. Тогда я поручу контрразведчикам передать ваше письмо.
Селезнев. Контрразведке не доверяю.
Некрасов. Деньги, ваше превосходительство. Им хорошо заплатят.
Селезнев. Покупают прохвостов и проституток. Мне нужен доверительный человек. Ты!
Некрасов. Я готов.
Селезнев. Не годишься!
Некрасов. Почему же, Африкан Григорьевич?
Селезнев. Умен.
Некрасов. Благодарю вас. Но разве умственные способности мешают?..
Селезнев (перебивая). У вас, господин полковник, ум петербургский, парящий. Вы — прекрасный начальник штаба, и с вашим умом эти дела не делают. Я сам найду, кого послать. Не ждал я, что Ипполит Стрешнев у большевиков станет работать, и не верю, что он им говорит правду как на духу. Не верю потому, что веры не имею. Да-с. Ты говоришь, полковник Кайзер ждет. Фамилия большая, а сам дурак. Зови. Но почему генерал Лисовский вторично посылает своего полковника?