Стоят в задумчивости.
Вот и все, мужики. Ну, что же будем делать? Ведите в штаб.
Пожилой. А твой штаб где?
Шадрин. Мой штаб — это я сам.
Пожилой. Я думаю, солдаты, нам к его штабу примыкать надо.
Солдат с нашивками. Думаешь? Ты думалку свою проверил? Она у тебя с пружиной?
Пожилой. Я — как все… Но я в штаб его не поведу. (Шадрину.) Я тебя в штаб не поведу.
Шадрин. Товарищи, а я не оратор, а то я бы вам высказал. Постойте, вот наш человек бежит, к счастью.
Вбегает молодой солдат. Он страшно торопился, дышит тяжело, возбужден до забвения.
Молодой солдат. Эй, вы, керенские защитники, отвечайте куда вы подевали наших народных командиров? Даем вам пять минут для ответу и на случай опасности, угрожающей нашим народным командирам, открываем по вас шквальный огонь. Видите, на той вышке у нас два пулемета, за горкой две полевые батареи, на крышах восемь пулеметных гнезд и за линией горизонта пятьдесят тысяч пехоты в боевом порядке. Подавайте сюда наших командиров.
Шадрин. Не пугай их зря. Я — вот он.
Молодой солдат. Товарищ командир, войско в тревоге остается.
Солдат с нашивками (своим). Погодите, дивно это. Они ведь за него, как за Стеньку Разина заступаются.
Шадрин (молодому солдату). Слушай, Ларион, у тебя декрета того не осталось, что мне давал читать вчера?
Молодой солдат. Имеется, товарищ командир.
Шадрин. Раздай-ка для подбавки к своему разуму.
Молодой солдат. Слушаюсь, товарищ командир. (Раздает листовки.) Читайте наши законы… Смотрите, Лениным подписано… навечно. Пока вы перед генералами во фронт становитесь, а мы ихние поместья… того… этого самого… навечно.
Солдаты читают декрет о земле.
Пожилой. Вот это Ильич! Вольному воля, а я к нему иду.
Солдат с нашивками. Кончаю навеки старый режим! (Срывает с себя погоны.)
Шадрин. Это что за часть идет? Это не ваши? Вы не знаете?
Солдат с нашивками. Это какие-то чужие.
Шадрин. Ложись!.. В цепь!
Пожилой. Стрелять, что ли?
Шадрин. Погодите стрелять без команды. (Кричит.) Эй вы, люди! Вы чьи?
Голоса. А вы против кого?
Шадрин (кричит). Погодите воевать! Давайте сговоримся. Вы шлите сюда делегатов. (Своим.) Ну и срезались. Нос к носу.
Входят Лопухов и Евтушенко.
Лопухов! Евтушенко! Братишки!
Евтушенко. Иван!.. Ах ты, собачий хвост!.. Ты шо тут робышь?
Шадрин. Вон с вами воевать собрался…
Евтушенко. Чи ты сказывся… Мы ж наши.
Шадрин. И мы наши.
Лопухов. Постой, Шадрин. Смешки эти бросьте, не время. Мы прямо говорим: отказываемся от Керенского. Идем Советы поддерживать. Ежели не пропустите — будем биться как полагается.
Входит матрос Дымов. Шадрин обнимается с Евтушенко.
Дымов. Пехота, а я думал, что у вас здесь рукопашная схватка, а вы целуетесь и обнимаетесь! Довольно целоваться, пехота!
Лопухов. Как же так, Шадрин, а ко двору?
Шадрин. Двор-то видишь какой…
Лопухов. И чью команду слушает Шадрин?
Шадрин. Теперь я сам командую. Идем в штаб.
Входит Чибисов с солдатами.
Вы видите этого человека, мужики? За этого человека я всякую минуту жизни не пощажу.
Чибисов. Товарищи! Наш путь на Гатчину. За мир, за землю, за рабоче-крестьянскую власть!
У Смольного. Солдаты, красногвардейцы, матросы, народ. Ленин говорит речь.