Часовщик. Люди их сделали, люди их поломали, люди их должны заставить ходить.
Ленин. Но когда люди их делали, песни «Интернационал» не было. Теперь нам нужно научить куранты играть «Интернационал». Научите?
Часовщик. Попробуем заставить.
Ленин. Завтра же и приступайте к работе.
Часовщик. А сейчас я не могу пойти туда? Мне не хочется больше ждать.
Дзержинский. И если вам будут мешать, если окажутся затруднения, позвоните по этому телефону.
Часовщик. Кого спросить?
Дзержинский. Дзержинского.
Часовщик. И он сам мне будет помогать?
Ленин. Да, мы его попросим об этом. А об условиях договоритесь с нашим комендантом.
Часовщик. Какие условия? Я первый в мире часовщик, который будет учить кремлевские куранты играть «Интернационал»!
Ленин. Но паек вам не помешает?
Часовщик. О да, паек мне, конечно, не помешает. Спасибо вам за этот заказ, за доверие. Извините меня, я расстроен. Я пойду в башню. (Уходит.)
Ленин. Еще дело сдвинули. Я верю, что куранты заиграют. А все-таки, как выдумаете, Феликс Эдмундович, пойдет к нам работать Забелин?
Дзержинский. Я думаю, пойдет.
Ленин. Скорее бы поднять таких медведей, сотни их попрятались. Скорее надо, проворнее.
Дзержинский уходит. Ленин склонился над работой за письменным столом.
В кабинете Забелина в тот же вечер. Те же лица, кроме Забелина, Маши и Рыбакова.
Скептик. А я вам говорю, что мы были обязаны проверить ордер на право ареста.
Забелина. Проверяй, не проверяй, результат один.
Дама испуганная. Никогда, даже на смертном одре, не забуду этот кошмарный вечер. Если бы это все мне приснилось, я бы вскочила и стала кричать. А тут наяву пришли, ни слова не сказали и увезли.
Скептик. Теперь целый месяц она будет страдать бессонницей. Даже патентованные американские таблетки не помогут. Поедем домой. Тебя трясет.
Забелина. Подождите, сейчас Маша вернется.
Входит кухарка.
Кухарка. Лидия Михайловна, никак, дом оцепили. Из тех окон гляжу — солдаты. Из этих — опять солдаты.
Оптимист. Солдаты…
Дама испуганная. Потушите свет.
Оптимист (смотрит в окно). Это обыкновенные солдаты.
Скептик. А вы думаете, за вами пришлют необыкновенных солдат?
Оптимист. Они стоят и чего-то ждут.
Дама испуганная. Я умоляю, потушите свет!
Скептик. Но в темноте тебе сделается еще страшнее!
Дама с вязаньем. А я ничего не боюсь, по-моему, тоже лучше потушить свет и зажечь масляную коптилку. Лидия Михайловна, у вас есть лото?
Забелина. Лото? Для чего?
Дама с вязаньем. В случае если придут и станут проверять, а мы в лото играем!
Оптимист. Только не надо падать духом. Лото так лото. Несите лото.
Дама испуганная. Но потушите же свет!
Забелина (кухарке). Прасковья, неси банку с фитилем.
Кухарка уходит.
(Тушит свет.) Сейчас достану лото. (Выходит.)
Тьма. Молчание.
Дама с вязаньем. Я думаю, что надо играть на деньги.
Дама испуганная. Как можно на деньги… как можно, ведь это азарт!
Дама с вязаньем. Ну, на орехи!
Скептик. Где же мы возьмем орехи?
Дама с вязаньем. У Забелиной найдутся.
Входит Забелина. В руках коптилка и лото.
Разбирайте карты. Кто будет выкликать номера? Лидия Михайловна, у вас орехи есть?
Забелина. Ах, милая, не до орехов мне!
Дама испуганная. Дайте мне мешочек. Я буду объявлять.
Забелина. Сейчас должна Маша прийти. По- моему, она узнает что-нибудь.
Дама испуганная. Двадцать два… шесть… девяносто один.
Входит кухарка.
Кухарка. Теперь они напротив стоят. Должно быть, сердитые… На наши окна смотрят.
Забелина. Прасковья, смотри из окон столовой… В случае если придут, скажи, что у нас гости.
Все. Не надо!
Забелина. Нет, ты лучше ничего не говори.