Укропов. Тогда не перевод — оригинал.
Зина. Я уж запуталась. Боюсь, что он меня замучает своими поручениями.
Фиса. Да, конечно, странные теперь пошли разводы. Гости в сборе. Сейчас я позову. (Уходит.)
Саня. Зина, на два слова.
Зина. На два, не больше?
Саня. Больше потом.
Томаз. Где же Вава? (Зовет.) Вава… Вавочка… (Уходит.)
Саня. Женя, удались.
Укропов. Я тоже удаляюсь. Заботы.
Оба уходят.
Саня (Зине). Сядь.
Зина. Сели.
Саня. У тебя, действительно, хорошее настроение?
Зина. Действительно, хорошее.
Саня. И ты даже не мучилась?
Зина. Мучилась. Но перемучилась.
Саня. Хорошо таким… Тебе все ясно.
Зина. Если бы все… Все ясно Фисе.
Саня. Мне тебя очень не хватало.
Зина. А мне — тебя. В особенности, когда настали кризисные дни. Я была рада поговорить на улице с цыганкой.
Саня. У меня тоже кризисные дни… только в обратном смысле.
Зина. Неужели Салазкин? Он?
Саня. Он.
Зина. Феноменально… Прошли все сроки. Санька, это на тебя не похоже.
Саня. А ты Ларисова забыла? Одноклеточный.
Зина. Урок тяжелый. Ничего не скажешь.
Саня. Мне очень тебя не хватало. Ты так красиво вырвала меня у одноклеточного.
Зина. А Женька… этот многоклеточный? Знаю я их, лохматых.
Саня. Как тебе сказать… Он разный.
Зина. Это уже вещь… быть разным.
Саня. Я пошла ему навстречу. Хочется полюбить.
Зина. Знакомое желание, детеныш мой.
Саня. А он понес мне какую-то галиматью. Мы, видишь ли, системы или агрегаты, решенные в различных вариантах.
Зина. Дурак здоровый.
Саня. Его, понимаешь ли, подавили мощные законы кибернетики.
Зина. Личной культуры мало.
Саня. А личная бывает?
Зина. Бывает.
Саня. Он стал ко мне наведываться. Приходит. Сидит. Курит трубку. Думает. Это еще можно стерпеть. Но его рассуждения!.. Мне до того опротивели его концепции, что я его однажды выставила и велела больше не наведываться. Посуди сама. Ты, значит, агрегат. Все твои чувства — это обратная связь, как в радиоприемнике.
Зина. Индуктивная или емкостная?
Саня. Ты не смейся. Он до того докатился в своем умопомрачении, что даже слово «люблю» квалифицирует… так и говорит «квалифицирую»… как сигнал определенного ряда информации.
Зина. Это, конечно, невыносимо. Но надо было не выставить, а высмеять. И только.
Саня. Пыталась. Он на меня смотрел с глубоким сожалением. Но вот теперь все изменилось. Ничего не узнаю. Он пишет мне удивительные письма. Никаких агрегатов, пучков энергии, и сердце уже больше не реле, — словом, я потрясена.
Зина. Теперь стоп. Шутки в сторону. Почему изменилось? Когда? Что случилось?
Саня. Я как-то его обругала. При людях… Вырвалось. Назвала уродом. Много всякого наговорила. И он приник. Не знаю что, но что-то его поразило. Он несколько раз спросил: «Неужели я произвожу такое отвратительное впечатление?» А потом, месяца через два, пришло от него первое письмо.
Зина. С покаянием?
Саня. Без… Просто умное письмо. О чувстве прекрасного.
Зина. Женька? Дальше.
Саня. А дальше обо мне. Но мне неловко…
Зина. И не рассказывай. Значит, чувство прекрасного относилось к тебе. Ему ты можешь верить. Такой уж это тип человека. Если вбил себе в голову, что он агрегат, то так и будет ходить агрегатом. Если не агрегат, то будет человеком — не нарадуешься. Салазкин не разный. Он цельная натура.
Саня. А я боюсь. И твой пример…
Зина. Мой пример — это одно. Твой пример — это другое. Женька тебя любит. Как сказал на выпускных экзаменах: «Я тобой живу», так и получилось. А кибернетическими выкрутасами увлекается не он один. Молодость.
Появляется Салазкин.
Салазкин. Меня все бросили. Укропов четвертует поросенка. Можно приютиться здесь?
Зина. Так что же у нас получается, Женя?