Аллочка. Можешь третировать меня… перенесу… Но Николаю ни слова. Если он от меня откажется — отравлюсь.
Серафима. Тоже разделяю. Они доведут… и отравишься.
Родин (в раздумье, Серафиме). Так… Вот что, пусть она сдаст деньги в банк.
Серафима. Да какие деньги-то?
Родин. Какие… она знает. Пусть сдаст в банк. Пусть скажет, что раскаялась. Тогда прощаю.
Аллочка. Что он говорит? Серафима, он сошел с ума.
Родин. Если нет, то пусть забудет про отца.
Серафима. Алла, молчи. Не обостряйте. Никаких денег нет. Вам помни;´лось это, Григорий Григорьевич. Все чисто. Аллочка едет в отпуск.
Родин. Пусть едет и не возвращается. Я бесчестным людям комнат не сдаю. И ты, божественная, ступай за нею следом.
Серафима. Ну, и мое терпение кончилось! Теперь слушай, Аллочка! Этот человек мне сейчас говорил, будто мы ему дороги… Никто тебе не дорог, Родин. И все ты знаешь, все давно обдумал… Только одного не учел. Не будет около тебя ни одной родной души. Пойдем, Аллочка… В этом мире места много, а ты один останешься… Один на божьем свете. Я предрекаю. Скорее пойдем. (Уходит.)
Аллочка (приблизилась к Родину). Вот горе… вот несчастье. Но не надо… ничего не прошу. (Слезы. Уходит вслед за Серафимой.)
Родин. Вот так и вечереет.
В кафе-павильоне в городском саду. За столиком на первом плане Ланцов, Марта, Алена, и рядом за столиком голова в кепке. Лежит на руках.
Ланцов (искательно до нежности). Марточка, хочешь еще мороженца?
Марта. Нет уж, благодарю. Мороженце — кислое.
Алена. Мама, ну как можно…
Марта (певуче, с модуляциями). Скажи, что мать лжет… скажи, скажи…
Ланцов. Кислое — значит, кислое. Не спорьте.
Алена. Папа, как можно… мороженое как мороженое.
Марта. Скажи, скажи, что мама лжет… что мама у вас вздорная женщина.
Голова в кепке (поднялась, запела). «Имел бы я златые горы и реки, полные вина…». (Марте). Что-о?.. Поговори у меня. (Опустилась на руки, умолкла).
Марта (Ланцову). Куда ты нас привел, Макс?
Ланцов. Тысячу раз просил: не называй меня Максом. А сюда, родная, мы ходим каждую субботу. Если не узнаешь — напоминаю: кафе в нашем городском саду.
Марта. Притон, а не кафе… (Алене). Ешь скорее.
Голова в кепке. Поговори у меня.
Алена. Оно очень холодное.
Марта. Какие нежности… не простудишься.
Ланцов. Девочке нравится… сад, воздух… музыка играет.
Марта. Никакой музыки я не слышу.
Алена (сдерживая смех). Мама… Это…
Марта. Скажи, скажи.
Алена. Ничего не скажу.
Ланцов. Марта…
Марта. Ну что?
Ланцов. Ты так и не определила, как тебе новая квартира.
Марта. Никак.
Ланцов. Вот тебе и раз, Алена, ты слышишь?
Алена. Мамочка, квартира прелесть… солнечно, просторно.
Марта. А ты ничего не понимаешь и замолчи, пожалуйста. Твой отец с позором ушел с почтенного предприятия на какой-то жалкий макаронный комбинат.
Ланцов (изумлен). Вот как?
Алена. Ну, знаешь, мама! Ты же сама отца пилила, чтобы он уходил с почтенного предприятия на жалкий макаронный комбинат. Прости меня, но это правда.
Марта. Твой отец опозорился.
Ланцов (горит). Опозорился… прекрасно. Отказываюсь от квартиры. Остаюсь на почтенном заводе.
Алена. И мы не переедем в новую квартиру?.. Вы ненормальные люди.
Марта. Скажи, скажи.
Алена. Я сказала.
Марта. Как — не переедем? Я не говорю, что мы не переедем. Мы квартиру получим. Все равно он опозорился.
Ланцов (в гневе). Твоя мамаша за эти две недели меня довела до потери рассудка. Ничего мы не получим.
Марта. Вот уж действительно ненормальный человек. Я же не утверждаю, что ты совсем уж опозорился…
Алена. Ну, мама, знаешь… ты именно и утверждаешь.
Марта. Нет, я не утверждаю.
Ланцов (в раздражении). Девушка, получите с нас.
Входит официантка. Ланцов расплачивается. Она уходит.