Каплин. Но руку, кажется, пожать можно.
Зина. «Руку»… «руку»… Ты понятия не имеешь, как я мечтаю поцеловать тебя… (Мнимая строгость.) Поэтично, в главу. Ах, Иван, без шуток, ты моя трагедия. Сама я, кажется, становлюсь комедией. Или то и другое.
Каплин. Тогда — трагикомедия.
Зина. Это как же?
Каплин. Это когда человек смешон трагически.
Зина. Смешон трагически. Это я. Смешно тебя страшиться, но я страшусь. Смешно даже подумать, будто ты коварно меня бросишь, но я думаю. Пойми, Иван, я та несчастная ворона, которая боится куста. Иван, ты меня бросишь?
Каплин. Зина, это бесконечно глупо.
Зина. Но глупость — спутник счастья.
Каплин. Кто это сказал?
Зина. Хотя бы я… А что?
Каплин. А то, что ты чересчур мыслящая. И в этом твоя огромная беда. Дай же руку, пуганая.
Зина. Иван, все-таки не надо быть таким прошлым, таким классическим…
Каплин. Ты думаешь, что я боюсь тебя обнять? Ого. Смотри, ты еще умрешь в моих объятиях.
Зина. Лучше уж воскреснуть! Мне давно пора воскреснуть.
Входят Саня и Ларисов.
Саня (по-прежнему). Каплин, ты ее громадно любишь!
Каплин. Саня, по точному смыслу слова пошлостью называется то, что пошло по рукам. Не комментируй.
Саня. Другому не простила бы… ты — умный.
Ларисов. Каплин, родилось предложение покинуть это колоссальное здание, построенное с излишествами, и кинуться всей компанией в ресторан… ввиду того, что здесь прием не состоялся.
Каплин. Но ты имей в виду, мы народ небогатый.
Ларисов. Я приглашаю в скромном оформлении.
Зина. Лимон отдали?
Ларисов. Не только отдал, но получил благодарность. Я доложил любителю цитрусовых, что отнял его сокровище у жуликов. Он был тронут.
Саня. Я так смеялась.
Зина. Ты смешливая. Но вот что смешно — я четвертый год в Москве и не видала ни одного ресторана изнутри… Пойдем, Иван. Ты понял, что случилось? Группа меня бойкотирует.
Каплин. Не обижайся никогда на дождь, который льет тебе за шею. Дождь не может быть сухим.
Ларисов. И на атомную бомбу… Атомная бомба не может быть дождем.
Саня. Он… этот… Ларисов, Эдуард… интересный человек… с ним хорошо тонуть. Сам пойдет на дно и тебя утащит… не заметишь.
Зина. Да, юноша, вы произвели на меня чарующее впечатление, увы, на одну минуту. Как жаль.
Ларисов. Мои впечатления так быстро не ломаются. Вот Саня и завтра и через год для меня останется все той же очаровательной Саней, какой я ее увидел в первое мгновение.
Зина. Ого!
Ларисов. А что?
Зина. Ого и больше ничего.
Вбегает студентка с косами с тремя подругами.
Студентка. Девчата, дорогие…
Зина. Соскину?
Студентка. Да-да… Маргаритку… Неужели была здесь?
Саня. Она влюбилась и вышла замуж.
Зина. Постойте, родные… вы сначала отдышитесь. Вы первый курс?
Студентка. Ну, первый. Какое это имеет значение?
Зина. Огромное. А мы четвертый.
Другая студентка. Вот видишь… вытаращилась! Ничего не видит.
Зина. А на каком вы этаже находитесь?
Студентка. Мы… это… на тринадцатом.
Зина. Вы ищете Соскину на тринадцатом, а носитесь по семнадцатому этажу.
Другая студентка. Вот видишь! Совершенно изошли с тобой!
Студентка. А почему вы сразу не сказали? Фасонят… Изображают взрослых.
Саня. Не хватало, чтобы вы нас обругали!
Студентка. А что! Мы знаем: называете нас троглодитами. Чего кичитесь! Давно ли сами были нами… И, может быть, от нас недалеко ушли.
Другая студентка. Девчата, скатывайтесь ниже на четыре этажа.