С дежурной медсестрой есть селекторная связь, но я сообщил, что отключаю селектор, и получил согласие.
Больная — маленькая, симпатичная (сначала он сказал — такие любому мужчине по вкусу, но потом поправился) женщина, круглолицая, светлокожая, большеглазая, — хотя и была одета легко, немного вспотела. На ней было лишь легкое кимоно (из хлопчатобумажной или синтетической ткани с черными тюльпанами на розовом фоне), подпоясанное шнурком из черных и зеленых ниток, и хлопчатобумажные трусики (оранжевые бикини), никаких вещей у нее не было. Из направления я узнал, что ей тридцать один год, но имя и место жительства, поскольку она отвечать отказалась, установить не удалось.
Когда мы с больной остались вдвоем, она вдруг так застеснялась, даже шея у нее покраснела. Я говорю об этом, поскольку, мне кажется, такая деталь поможет установить личность больной. Потом она попросила у меня разрешения связаться по телефону с мужем; я вежливо объяснил ей, что звонить в город можно только по телефону-автомату из приемного отделения, и она стала просить у меня в долг десятииеновую монету, говоря, что за ней скоро придет муж и она отдаст мне сто или даже тысячу иен. К сожалению, у меня была только бумажка в тысячу иен, и я при всем желании не мог исполнить ее просьбу. Я пошутил: пусть, мол, поищет под скамейками в приемном отделении — может, туда случайно закатилась пара монеток, а она приняла мои слова всерьез и пошла к двери; я сразу пожалел о своей глупой шутке, стал всячески ее удерживать, я вам дам, творю, что-нибудь надеть на ноги, сидите лучше здесь и спокойно ждите, рано или поздно муж придет за вами; но она и слушать не хотела, вырвалась и убежала. Находясь при исполнении служебных обязанностей, я не имел права оставить пост — не пошел за ней, чтобы помочь ей избежать неприятностей.
Больная так и не вернулась, я решил, что она в самом деле нашла нужную ей монету, и снова раскрыл недочитанный еженедельник; и еще я подумал: раз селектор был отключен, дежурный врач, не зная, в чем дело, направился сюда и по дороге встретил больную. Поговаривали, будто у него бывали связи с женщинами, и я, помнится, облегченно вздохнул. Вы, наверно, спросите, почему я облегченно вздохнул, но этого я и сам не пойму. Потом я, правда, узнал, что дежурный врач тогда ни на минуту не отлучался из кабинета, и устыдился своих подозрений. О дальнейшей судьбе больной мне абсолютно ничего не известно. С полной уверенностью могу лишь сказать одно — после нее служебным входом, где я дежурю, не воспользовался никто.
Я перечитал вышеизложенное и подтверждаю: все произошло так, как здесь написано, что и удостоверяю подписью.
Вернемся в комнату мужчины. Именно в это время начала стучать алюминиевая крышка вскипевшего чайника. Он решил успокоиться, выпив чашечку кофе. Но фильтровальную бумагу — сколько ни искал ее — найти не смог. Его снова обдало холодом безысходности. Будто «скорая помощь» увезла не только жену, но и все те мелочи, из которых складывалась его повседневная жизнь. Стоя, он выпил кипятку. На лбу выступил пот, но колючие ледышки в желудке так и не растаяли.
Где-то пронзительно мяукает кошка. Нет, это сирена мчащейся по переулку «скорой помощи». Может быть, обнаружили ошибку и жену везут обратно? Открыл окно. На ставнях из гофрированной жести сверкает влажная от росы паутина. Вой сирены замолк. Наверно, эта механическая кошка, у которой началась течка, встретилась наконец с новым партнером. В эти часы, когда уже нет прохожих, улицы превращаются в царство возбужденных механических кошек.
Доносится сладкий запах жареных бобов. Должно быть, в это время на фабрике фотопленки начинают сжигать отходы. Этот дурманящий запах возвращает ощущение реальности. Он закрыл окно. На улице скрипнул тормоз велосипеда. Принесли утренние газеты — разносчик в туфлях на резиновом ходу старался ступать как можно тише. Читать не хотелось, но по привычке взял газету. Бегло просмотрел политические новости на первой странице и стал читать колонку предсказателя судьбы на последней.
«высокий, вислоухий, крупноголовый, вислобрюхий, толстоногий слон».
Вдруг точно резануло — жене не во что переодеться. В таком виде и в такси не сядешь. Ей остается одно — позвонить. Монету для автомата она сможет одолжить у кого угодно. Любой, кому она расскажет о случившемся с ней нелепом происшествии, просто посмеется и, конечно, проявит сердечность и понимание.
Решил ждать телефонного звонка. Успел три раза просмотреть газету, а звонка все не было. Неужели понадобилось столько времени, чтобы достать десятииеновую монету? Фотография закусочной, сгоревшей от взрыва пропана. В нижнем правом углу на той же странице бросилось в глаза объявление о пропавшей собаке.
Наконец решился. Нужно справиться по сто девятнадцатому.
Ответили почти сразу же — все-таки телефон экстренного вызова:
— Сто девятнадцатый слушает.
Подумал: а не слишком ли тороплю события? И с неприятным чувством опустил трубку на рычаг. Но тотчас зазвонил телефон — мужчина в растерянности попятился в дальний угол комнаты. Видимо, телефон экстренного вызова снабжен приспособлением, автоматически замыкающим линию, и не отключается, пока абонент не снимет трубку. Телефон все трезвонил, нещадно терзая мужчину.
Пришлось капитулировать. Взял трубку.
Попытался объяснить, что произошло, но, как и предвидел, это было совсем не просто. Да и что удивительного — как убедить другого в реальности события, когда человек, которого оно непосредственно касается, сам не может найти удовлетворительного объяснения.
Собеседник на другом конце провода отвечал терпеливо, осторожно подбирая слова. Если речь не идет о неожиданной смерти на улице, обращение к нам члена семьи лица, помещенного в клинику, — случай беспрецедентный. Без вызова выезд машины «скорой помощи» немыслим, и, поскольку он имел место, следует предположить, что к этому причастен кто-то из членов семьи госпитализированной. Таким образом, весьма сомнительно, является ли членом семьи человек, который отрицает вызов, хотя факт госпитализации имеет место. И вообще, на такого рода вопросы отвечать никто не обязан. Направления центра «скорой помощи» являются документом служебного пользования, и вполне достаточно, чтобы о случившемся знал лишь тот, кто имеет к этому прямое отношение.
Убедить немыслимо, но и возразить нечего. Вытер потную ладонь подолом рубахи и постарался взять себя в руки. Оказывается, служба «скорой помощи» относится к своим обязанностям гораздо серьезнее, чем он предполагал. Нечего суетиться, еще нет и шести утра. До сих пор жена могла общаться лишь с немногочисленными ночными дежурными. Можно вполне себе представить, что ни у кого из них не нашлось мелкой монеты.
Комнату осветило солнце. Это были всего лишь отражавшиеся от ребер жестяных ставен солнечные лучи, которые рано утром в середине лета на несколько минут проникали в комнату, но все равно это были настоящие солнечные лучи. Тьма делает человека беззащитным. Полно, разумно ли поднимать шум и позорить собственную жену? Побрившись и умывшись, он съел помидор. Проверив содержимое портфеля, удостоверился: каталогов туфель для прыжков у него достаточно.
Речь идет о спортивных туфлях на специальной эластичной подошве. Она сделана из пластиковых трубок, наполненных воздухом, что придает ей особую упругость, вроде резинового мяча. При умелом пользовании такими туфлями прыгучесть возрастает примерно на тридцать семь процентов. Это новый замечательный товар, получивший огромную популярность среди учеников начальной и средней школ, — в таких туфлях дети играют на школьном дворе, а в перспективе намечается возможность значительного расширения их производства — ведь благодаря этим туфлям может появиться новый увлекательный вид спорта.