Холодный ночной воздух освежил его. Льву сделалось весело и легко. Он хотел было пройтись по улице, но услышал за воротами приглушенный разговор.
— Во всей этой чертовщине, — говорил Джонни, — меня смущает одно обстоятельство…
— Что же? — допытывался Андрей.
— Меня смущает, знаешь, некоторая, по-моему, подлость. Как-никак, а мы поступаем скверно. Не спросясь никого, идем к Льву.
— А, дурак! — вскипятился Андрей. — Нечего было сборы собирать. Да ну вас к лешему! Надоела мне эта канитель. — Андрей нервно чиркал спичкой, она не зажигалась, и Андрей злился все больше.
— А потом, — тянул Джонни, — черт его знает, как он нас встретит. Пожалуй, еще острить будет. Здравствуйте, дескать, пришли просить совета, сами-де глупы, своим умом не можете дойти.
— Ну, пошли или нет? — оборвал разговор Богородица. — А то я уйду.
— Черт его знает! — пробурчал Джонни и сплюнул. — Просто не знаю, как к нему войти, что сказать…
«Ну, я вам помогу», — подумал Лев. Нарочно громко хлопнув дверью и кашляя, он подошел к калитке и открыл ее.
— А-а! Ко мне, что ли, забрели? А я, ребята, целый день валялся, голова раскалывалась, рад каждому человеку. Входите!
Джонни нерешительно мялся.
— Ну, пошли. Чаю напьемся, а то без компании ничего в глотку не лезет.
— Пошли, — сурово сказал Андрей и вошел в дом.
Следом за ним двинулись Джонни и Богородица.
Лев провел их в свою комнату и вышел на кухню. Через минуту Юленька ушла из дому. Лев запер за ней дверь. Как только Лев появился в комнате, Андрей сказал ему:
— Мы к тебе за делом. У тебя вечер свободен?
— Абсолютно. Да только что это вы, не успели поздороваться, а уже за дело? Дело не уйдет. Мы сначала чаю выпьем, еще чего-нибудь…
— Мне все равно, — буркнул Джонни.
— Ну, как живем? — обратился к нему Лев. — Скоро будем ездить на мотоциклете?
— У него пока что руль куплен. С маленького начинает! — сказал Андрей.
Джонни фыркнул.
— Ну, поехал, — проворчал он. — Мне и отец житья не дает — не собрать, говорит, тебе машину, молокосос. Ехидный старик! Теперь ты…
— Старики — народ известный. Между прочим, ребята! На днях я в одной книжке насчет стариков и молодых такое место прочел — ух, ты!
Лев достал с полки небольшую книжку. Андрею показалось, что книжка была приготовлена специально для них.
«Может быть, он знал, что мы придем?» — подумал Андрей.
— Вас интересует? — спросил Лев.
— Читай, читай! — сказал Джонни.
— «То, что в старике называется благоразумным, — начал Лев, — это не что иное, как панический страх, которым он одержим, и безумная боязнь что-либо предпринять. Поэтому, если он не рискнул пойти навстречу какой-нибудь опасности, от которой погиб молодой человек, это не потому, что он предвидел катастрофу, но потому, что в нем не хватало огня, чтобы зажечь благородные порывы, которые делают нас дерзновенными, между тем как удальство молодого человека является как бы залогом успеха его предприятия, ибо его побуждает к действию тот пыл, от которого зависит и быстрота и легкость выполнения всего дела. Только молодость способна к действию». Вот что, братцы мои, писали умные люди за четыреста лет до нас. — Лев захлопнул книжку и поставил на полку. — Тут дальше описывается, как в одной мифической стране во главе всех дел стояли молодые и как перед ними преклонялись старики. Впрочем, что там четыреста лет назад! Читали сегодня газету? Нет? Напрасно. Опанас отучил вас читать интересные вещи!
— А ну его в болото! — вспыхнул Андрей.
Лев торжествовал — недаром все эти месяцы он исподтишка восстанавливал ребят против Опанаса.
— Не разбираюсь я в этих делах! — сумрачно сказал Джонни. — Начну газету читать, черт ее знает — не пойму, из-за чего они дерутся, о чем спорят…
— Перегрызли бы глотку друг другу, черт с ними! — вставил все время молчавший Богородица.
В это время в окно постучали.
— А вот и Юля, — сказал Лев. — Соловьев баснями кормить не придется. Я сейчас.
Лев вышел. Через четверть часа компания пила чай, ела бутерброды с колбасой и сыром и пила водку.
— Ну, баста, — сказал Андрей, выпив третью рюмку.
Лев убрал со стола, вынес тарелки, рюмки и вилки на кухню и, возвратившись в комнату, запер за собой дверь.
— Никто не подслушивает? — тревожно спросил Джонни.
— Некому, — успокоил его Лев. — Ну так, стало быть, что же вам от меня требуется?
— Вот что, — сказал Андрей. — Нам надоел Опанас. Чего он хочет, мы не знаем.
— А сами вы чего хотите?
— И этого мы не знаем, — признался Андрей. — Впрочем, знаем: делать что-то хочется, Лев! А что — неизвестно!