— А как Щедров? Переживает?
— Ему тоже, видать, нерадостно… На днях была у меня Аничкина. Слезы, упреки — опять неприятность…
— Нашли ей замену?
— Хотим рекомендовать Клаву Антонову.
— Славная девушка. И умница, и выдержанная, и стихи пишет. У нас в школе все ее уважают. Умеет она обходиться с детьми.
— Щедров приглашал ее для беседы. Расспрашивал. Попросил даже прочитать стихи. — Как бы не зная, рассказывать дальше или на этом остановиться, Анатолий молча смотрел на бегущие рядом буруны. — Потом мы звонили в крайком комсомола… Нас не поддержали. Вот и еще одна неприятность.
В это время дети подбежали к реке. Нина вскрикнула и, забыв о рассказе мужа, опрометью бросилась за ними, печатая на песке следы своих маленьких босых ног. Как наседка уводит от опасности цыплят, так и Нина, взяв детей за руки, отвела их на прежнее место.
— Отсюда никуда не уходите, — сказала она. — Стройте домики из песка.
— Вчера Щедров пригласил к себе работников райкома и райисполкома в связи с историей со стариком из хутора Варваринского. Помнишь, я тебе рассказывал? — продолжал Анатолий. — Беседовал с нами. Веришь, Нина, таким Щедрова я никогда еще не видел. Побледнел. Вижу, старается быть спокойным, а не может. Был нагоняй, всем досталось. — Анатолий помолчал. — А самые большие наши неприятности — плохие дела в колхозах. И с севом мы затянули, и с прополкой опаздываем. А тут, как на беду, нет дождя!
— Толя, а почему плохи дела в колхозах?
— Эх, женушка ты моя разлюбезная! Причин много. — Анатолий посмотрел на приунывшую Нину и понизил голос: — Об этих причинах я написал статью. Щедров взял прочитать. Наверное, сегодня у нас и состоится разговор о статье. Предвижу, будет он для меня неприятным. — Анатолий положил руку Нине на плечи и, глядя в ее приунывшие глаза, с наигранной веселостью заключил: — Как видишь, чего-чего, а неприятностей у нас хватает!
Разговор о статье начался не сразу и не совсем так, как предполагал Приходько. Ему казалось, что Щедров, как только появится в доме, так тут же и скажет, что статью он прочитал и что она ему не понравилась.
Щедров же, войдя в дом, поздоровался за руку сперва с женщинами и детьми, потом и с Анатолием, а о статье — ни слова. Затем извлек из кармана три плитки шоколада и, отдавая детям, сказал, что это подарок от зайца. Старшие Андрей и Оля не поверили, они видели, как взрослые улыбались, а бабушка даже прикрыла рот концом косынки. Только Петя, которого Щедров взял на руки и подошел с ним к окну, принял шутку за правду и, глядя в палисадник, сказал:
— Смотрите-ка, тот заяц под кустом сидит!
Все рассмеялись.
А Щедров отдал Петю бабушке и снова подумал о том, что многое в Приходько ему нравится и что в чем-то он по-хорошему завидует ему. Щедров знал, что сын погибшего на войне солдата Максима Приходько окончил десятилетку, но получить высшее образование ему не довелось. После школы он руководил станичным комитетом комсомола и с завидным упорством занимался политическим самообразованием, много перечитал книг, мечтая поступить в МГУ на факультет журналистики. Сейчас учится там заочно — перешел на третий курс. В партию пришел из комсомола, когда ему было только двадцать. В двадцать три женился. Занимался пропагандистской деятельностью: читал лекции о Ленине и ленинизме, проводил беседы о текущей политике и международном положении. В биографии Приходько не было ничего такого, что огорчало бы, и сам он мог служить примером трудолюбия и порядочности. «У Приходько милая жена, славные детишки, старуха мать, своя семья, а у меня ничего этого нет, — думал Щедров. — Мой товарищ по работе и почти сверстник, я смотрю на него и думаю: так чего же я ломлюсь в открытую дверь и бьюсь над вопросом: как жить? Ответ-то — вот он, передо мной: живи так, как живет семья Анатолия Приходько…»
А во время обеда Щедров поглядывал на Нину и мысленно, сам того не желая, на ее месте видел Ульяшу, а на месте Анатолия — себя. Потом он заговорил о том, что апрель по всему Южному краю выдался сухим и жарким; что хорошо было бы, если бы в конце апреля или в начале мая прошли дожди, тогда можно было бы надеяться на высокий урожай зерновых. И опять о статье не обмолвился и словом. Анатолий ел нехотя, посматривал на Щедрова и ждал, что тот скажет: во внутреннем кармане его пиджака Анатолий заметил сложенную вчетверо газету, а в ней — свою рукопись.