Женщина услышала, как отворилась дверь. Не приглушая шагов, вошел мужчина. Прошел мимо нее на расстоянии фута. Прежде, чем он заговорил, она узнала в нем Гудвина. Гудвин подошел к кровати.
— Мне нужен плащ, — сказал он. — Сядь и сними.
Женщина слышала шорох матраца, когда Темпл садилась и Гудвин снимал с нее плащ. Потом он прошагал мимо и вышел.
Женщина стояла рядом с дверью. По звуку дыхания она могла узнать любого из находящихся в доме. Потом дверь отворилась неслышно, неощутимо, женщина уловила какой-то запах — бриллиантина, которым Лупоглазый смазывал волосы. Она совершенно не видела, как он вошел и прошел мимо, даже не знала, что он уже вошел; и ждала этого, пока не появился Томми, кравшийся за Лупоглазым.
Томми прокрался в комнату тоже беззвучно; женщина не заметила б его, как и Лупоглазого, если бы не глаза. Они сверкали на высоте груди, с глубокой пытливостью, потом исчезли из виду, и женщина ощутила, как он присел рядом с ней на корточки; она знала, что он тоже глядит в сторону кровати, возле которой над лежащими Гоуэном и Темпл стоял Лупоглазый. Гоуэн храпел, давился и храпел. Женщина стояла возле двери.
Она не слышала шороха мякины и потому оставалась неподвижной. Рядом с ней сидел на корточках Томми, глядя в сторону невидимой кровати. Потом вновь уловила запах бриллиантина. Или, скорее, почувствовала, как Томми удалился от нее, без единого звука, словно неслышная перемена его позы мягко и холодно дохнула на нее в черном безмолвии; не видя и не слыша Томми, женщина поняла, что он снова бесшумно крадется за Лупоглазым. Она слышала, как они идут по коридору; последний звук в доме замер.
Женщина подошла к кровати. До ее прикосновения Темпл не шевелилась. Потом стала вырываться. Женщина, отыскав рот Темпл, зажала его, хотя та и не пыталась кричать. Лежа на мякинном матраце, Темпл вертелась, металась из стороны в сторону, крутила головой, сжимая на груди полы пальто, но не издавала ни звука.
— Дура! — произнесла женщина негромким, яростным шепотом. — Это я. Это же я.
Темпл перестала вертеть головой, но продолжала метаться под рукой женщины из стороны в сторону.
— Я расскажу отцу! — пригрозила она. — Расскажу отцу!
Женщина не выпускала ее.
— Вставай.
Темпл перестала вырываться. Лежала спокойно, неподвижно. Женщина слышала ее неистовое дыхание.
— Можешь встать и идти тихо? — спросила она.
— Да! — ответила Темпл. — Вы меня уведете отсюда? Правда? Правда?
— Уведу, — сказала женщина. — Вставай.
Темпл поднялась, мякина в матраце зашуршала. В темноте глубоко, свирепо храпел Гоуэн. Темпл пошатнулась. Женщина поддержала ее.
— Уймись, — велела она. — Успокойся. Не шуми.
— Я хочу одеться, — прошептала Темпл. — На мне только…
— Одеться, — спросила женщина, — или выбраться отсюда?
— Да, — сказала Темпл. — Все равно. Только уведите меня. Шли они босиком, неслышно, будто привидения. Выйдя из коридора, спустились с веранды и направились к сараю. Отойдя ярдов на пятьдесят от дома, женщина остановилась, развернула Темпл, рывком подтащила к себе и схватила за плечи, лица их сблизились, она шепотом обругала Темпл, голос ее звучал не громче вздоха и был полон ярости. Потом оттолкнула ее, и они пошли дальше. Вошли в сарай. Там было совсем темно. Темпл услышала, как женщина шарит по стене. Со скрипом открылась дверь; взяв Темпл за руку, женщина помогла ей подняться на одну ступеньку, ввела в помещение с дощатым полом, где Темпл ощутила стены и уловила слабый, пыльный запах зерна, потом прикрыла за ней дверь. Тут же что-то невидимое стремительно метнулось от них на четвереньках, послышался затихающий шорох тонких ножек. Темпл повернулась, наступив на что-то, завертевшееся под ногой, и бросилась к женщине.
— Это всего-навсего крыса, — сказала женщина, но Темпл наткнулась еще на одну и отчаянно замахала руками, пытаясь оторвать от пола сразу обе ноги.
— Крыса? — плачущим голосом переспросила она. — Крыса? Откройте дверь! Скорее!
— Тихо ты! Тихо! — прошипела женщина.
Она схватила Темпл и держала, пока та не успокоилась. Бок о бок они опустились на колени и прижались к стене. Вскоре женщина прошептала:
— Здесь хлопковая мякина. Можешь прилечь.
Темпл не ответила. Дрожа медленной дрожью, она прижалась к женщине, и обе сидели на корточках у стены в полной темноте.
X
Женщина готовила завтрак, а ребенок еще — или уже — спал в ящике за печью. Кто-то нетвердо прошагал по веранде и остановился у двери. Оглянувшись, женщина увидела всклокоченное, избитое, окровавленное привидение, в котором узнала Гоуэна. Его заросшее двухдневной щетиной лицо было в синяках, губа рассечена. Один глаз заплыл, рубашка на груди и пиджак были забрызганы кровью до самой талии. С трудом шевеля распухшими губами, Гоуэн пытался что-то сказать. Поначалу женщина не разбирала ни слова.