— Убей меня бог, — сказала старая Хет. — Этим можно целую свинью задушить.
— Сколько мулов у тебя в загоне? — сказал мистер Флем А. О. Но А.О. только глядел на него. Потом он заморгал, быстро и часто.
— Семь, — сказал он.
— Нет, шесть, — сказал мистер Флем. — Одного ты только что продал миссис Хейт. Железная дорога оценивает таких мулов, какими ты промышляешь, по шестьдесят долларов за голову. А ты утверждаешь, что они стоят по сто пятьдесят. Ладно. Не будем спорить. Шесть раз по сто пятьдесят будет…
— Семь! — сказал А.О. громко и хрипло. — Я не продавал этого мула ни миссис Хейт, ни кому другому. Послушайте. — Он повернулся к миссис Хейт. — Мы не сторговались. Говорю вам, мы не сторговались. Ну-ка, найдите человека, который видел или слышал, что-нибудь, кроме того, что вы пытались всучить мне эту самую десятку, которую я вам сейчас отдаю назад. Вот, — сказал он, протягивая смятую бумажку, потом швырнул ею в миссис Хейт, так что бумажка коснулась ее юбки и упала на землю. Миссис Хейт подняла деньги.
— Отдаете при свидетелях? — сказала она.
— Именно, черт возьми, — сказал он. — И хотел бы я, чтоб свидетелей было в десять раз больше. — Теперь он обращался к мистеру Флему. — Так что я никому не продавал мула. А семь раз по сто пятьдесят будет тысяча пятьдесят долларов…
— Девятьсот, — сказал мистер Флем.
— Тысяча пятьдесят, — сказал А.О.
— Получишь, когда приведешь мула, — сказал мистер Флем. — И при одном условии — самом главном.
— Какое еще условие? — сказал А.О.
— Ты уедешь назад на Французову Балку и никогда глаз не покажешь в Джефферсоне.
— А ежели я не согласен? — сказал А.О.
— Сегодня я продал гостиницу, — сказал мистер Флем. И теперь уж А.О. молча глядел на него, а он повернулся к огню и начал отсчитывать деньги из пачки — по пять долларов и по доллару, иногда по десять. А.О. сделал последнее усилие.
— Тысяча пятьдесят, — сказал он.
— Когда приведешь мула, — сказал мистер Флем. И А.О. получил только девятьсот долларов, пересчитал их, спрятал в боковой карман, а карман застегнул и повернулся к миссис Хейт.
— Ну так вот, — сказал он. — Где мул господина вице-президента Сноупса?
— Привязан к дереву в овраге за домом мистера Спилмера, — сказала миссис Хейт.
— Отчего же так близко? — сказал А.О. — Почему вы не увели его в самый Моттстаун? Тогда вы получили бы полное удовольствие, глядя, как я зря теряю время и силы, чтоб вернуть его назад. — Он снова огляделся со злобной усмешкой, неукротимый в своем упорстве. — Вы все отлично устроили, не так ли? Вы с вице-президентом оба могли бы сберечь деньги, если б он просто оставил у себя эту закладную, под которую теперь ничто не заложено, и вы не стали бы строить себе дом. Ну ладно, привет всей честной компании. Как только я приведу этого мула в загон, к остальным шести мулам вице-президента, я окажу ему честь, посетив его на дому, чтоб получить еще сто пятьдесят долларов, потому что деньги на бочку — это, как говорится, вежливость королей, не говоря уж о том, что дареному коню в зубы не смотрят, ежели ни кола ни двора нет. И ежели у юриста Стивенса есть при себе что-нибудь такое, что захотелось бы заполучить вице-президенту, пусть глядит в оба, потому что, как говорится, даже дурак, обжегшись на молоке, куста боится. Еще раз привет всей компании. — И он ушел. И дядя Гэвин рассказывал, что теперь уж мистеру Флему пришлось обратиться к нему дважды, прежде чем он его услышал.
— Что? — сказал дядя Гэвин.
— Я говорю, сколько я вам должен? — сказал мистер Флем. И дядя Гэвин рассказывал, что он чуть не сказал: «Один доллар», и тогда мистер Флем сказал бы: «Один доллар? И только?» — а дядя Гэвин мог бы тогда сказать: «Да, или отдайте мне свой нож, или карандаш, или еще что-нибудь, чтобы завтра утром я это за сон не принял». Но он не сказал этого. Он сказал только:
— Ничего. Мой клиент миссис Хейт. — И он сказал, что мистеру Флему опять пришлось обращаться к нему дважды. — Что? — сказал дядя Гэвин.
— Можете прислать мне счет.
— За что?
— За то, что вы были свидетелем, — сказал мистер Сноупс.
— А, — сказал дядя Гэвин. И мистер Сноупс собрался уходить, и дядя Гэвин сказал, что он думал, что сейчас он скажет: «Вы обратно в город?» или, может быть: «Пойдем вместе?» или хотя бы: «До свиданья». Но он не сказал. Он вообще ничего не сказал. Он просто повернулся и ушел, скрылся. Тогда миссис Хейт сказала:
— Неси ящик.
— Я только и ждала, чтоб вы с этим делом покончили, — сказала старая Хет. Миссис Хейт подошла, взяла табуретку и вилку, а старая Хет пошла в коровник, поставила фонарь на землю, принесла ящик и поставила его у костра. — А теперь, милок, — сказала она дяде Гэвину, — садись и отдохни.