XVI
«Что ж ты сегодня, любимый, забыл про мой виноградник?
Там, как сулила, тайком я поджидала тебя».
«Шел я туда, дружок, да вовремя, к счастью, приметил,
Как, хлопоча и трудясь, дядя вертелся в кустах.
Я поскорей наутек!» — «Ох, и как же ты обознался!
Пугало — вот что тебя прочь отогнало. Над ним
Мы постарались усердно, из лоз плели и лохмотьев;
Честно старалась и я — вышло, себе ж на беду!»
Цели старик достиг: отпугнул он дерзкую птицу,
Ту, что готова сгубить сад — и садовницу с ним.
XVII
Многие звуки я не терплю, но что вовсе несносно,
Это собачий брех, — уши он, подлый, дерет.
Только одна собака забрешет и в сердце пробудит
Теплую радость — пес, что у соседа живет.
Он однажды залаял, когда моя девочка робко
Кралась ко мне, и едва тайну не выдал чужим.
Лай у соседа заслышав, я сразу зажгусь: «Не она ли?»
Или припомню, как дверь гостье желанной открыл.
XVIII
Вещь одна мне досадней всего. Но есть и такое,
Что и помыслить о том без омерзенья нельзя —
Каждой жилкой дрожишь. Скажу, друзья, откровенно:
Мне, как ничто, претит вдовая ночью постель.
Но уж куда как мерзостен страх на любовной дороге
Встретить змею, испить яда с росою услад;
Страх, что в дивный миг, дарящий радость, забота
Вдруг подползет с шепотком к сникшей твоей голове.
Мне хорошо с Фаустиной моей! Всегда ей в охоту
Ложе со мной делить, верному верность храня.
В юном преграда пыл распалит. А я — полюбил я
Черпать радость и в том, что закрепил за собой.
Что за блаженство! В доверье обмениваться поцелуем,
Выпить дыханье с губ, влить и дыханье и жизнь!
Так мы тешимся долгую ночь: грудь ко груди, и внемлем
Ветра и ливня шум, грома далекий раскат.
Но подкрался рассвет. Тут часы нам приносят
Ворох свежих цветов — празднично день увенчать.
Дайте мне счастья, квириты, и каждому полную меру
Лучшего блага из благ бог вам в награду подаст!