Успех «Гатарапака» и его приемника «Палаты поэтов» приносил все новые плоды, в том числе «Выставку Тринадцати», в которой участвовали молодые художники и поэты. Последние вывешивали рядом с картинами товарищей автографы своих стихов, выполненных более или менее художественно. Большинство участников этой выставки впоследствии удостоилось широкой известности. Из художников, знакомых израильтянам, в ней участвовали скульптор Лучанский и художники Кремень и Кикоин. Большим успехом пользовался также «Передвижной театр столов», которым руководил талантливый режиссер-еврей В. (сейчас он работает в СССР).
Вдоль одной из стен «Хамелеона» поднялась трехэтажная пирамида из… столов. Несколько скатертей, развешанных здесь и там, выполняли роль занавеса и позволяли актерам (точнее, тем же самым художникам и поэтам) разыграть донельзя сложную драму-буффонаду, в ходе которой они перебирались с этажа на этаж этого необычного сооружения.
Хозяин «Хамелеона», который поначалу относился к предприимчивым чужакам враждебно, быстро сменил тактику и стал проявлять к ним всевозрастающую симпатию — дело его процветало. В дни большой выручки («вход свободный, участие в расходах — всего один франк») деньги шли на угощение создателей спектакля. Критиков выгоняли; на расставленных столах появлялись колбаса и белое вино, приглушался свет и закипало разудалое веселье.
Вся эта публичная деятельность русской богемной молодежи не могла, однако, пробить брешь в мертвом молчании эмигрантской прессы. Газеты и журналы еще довольно долгое время оставались для молодых неприступной крепостью. Но нет худа без добра! Первым положительным результатом этого отрицательного отношения было постепенное отпадение поэтов слабых, которые попросту переставали писать.
Еще более плодотворным результатом было то, что другие не имевшие возможности печататься авторы избежали опасности конформизма. Но наибольшую пользу принесла им некая новая созданная ими традиция. На этом имеет смысл остановиться, потому что речь идет об опыте, который может быть полезен молодым литераторам.
Возможно, читателю покажется странным, что говорится всего-навсего о встречах молодых писателей для обмена мнениями о своих произведениях. Собрания проходили в установленные дни и в определенном месте, иногда к писателям присоединялись их знакомые. Порой сюда попадали также неизвестные присутствующим авторы. Некоторые из них становились потом постоянными участниками встреч, другие же бесследно исчезали.
На этих собраниях отсутствовал какой-либо регламент: рассаживались как кому вздумается, обычно в кружок, чтобы каждый мог видеть остальных, избирался председатель, и все по очереди читали стихи или рассказы. После каждого выступления начиналось его обсуждение, и, только исчерпав все отклики, обращались к следующему участнику. Все происходило естественным образом, без предварительных приготовлений. Бывали произведения, обсуждение которых затягивалось надолго, равно как и такие, которым уделялось лишь несколько слов. Один мог высказать замечания технического порядка, другой пускался в ученые рассуждения из области русской или иностранной лингвистики.
Влияние этих регулярных встреч на развитие писателей было огромным. Дружеские споры на деле обернулись литературной студией, которой не было аналогов. Со временем эта группа заняла ведущие позиции в разных областях культуры, поскольку ее участники приобрели здесь образование, знание, опыт, хороший вкус и отточили свой талант. Постепенно в собраниях стали принимать участие известные литераторы и критики, такие, как Адамович, Слоним, Яблоновский, Ходасевич, Вейдле, и др. Стало почти обычаем, когда после того или иного маловразумительного выступления свое мнение высказывал какой-нибудь опытный и тонкий критик.
Прошли годы. Большинство никому не известных начинающих писателей заняло свое прочное место в литературе. Многое изменилось также и в Париже — иных уж нет, а те далече, но эта камерная традиция, возникшая в группе молодых литераторов, пустила столь глубокие корни, что никакие бури и потрясения не сумели задушить ее, и она существует по сей день.
Целесообразно, на мой взгляд, чтобы наши молодые писатели использовали ту же традицию обсуждения своих произведений, которая оказалась такой благодатной в другом месте.