Так же будет сотни лет спустя.Ни один не вырвется из клетки.Так же будут наклоняться ветки,Первобытным ужасом хрустя.
Кто мы? Для чего мы и откуда —Проволокой звезд обнесены?Говорят, Тебе мы снимся, Будда,Скверные Тебя тревожат сны.
* * *
Ты — подброшенная монета,И гадают Дьявол и БогНад тобою, моя планета,На какой упадешь ты бок.
Ты летишь! Ты попала в штопор,Не раскрылся твой парашют.Затрещала твоя Европа,И портные твои не сошьют.
В торжествующем ураганеГолос Бога уже невесом.Ты в космическом балаганеСтала чертовым колесом.
По тебе пробегают танки,И пожар по тебе клубит,И уже отдаленный ангелНад тобой в вышине трубит.
Этот день — он настанет скоро!И в последнем огне горя,Разлетятся твои соборы,Министерства и лагеря…
Но не слышит земная челядь,Что уже распаялась ось:Что-то мерит и что-то делит,Что-то оптом и что-то врозь…
И молиться уже бесполезно,Можно только кричать в небеса:— Зашвырни нас куда-нибудь в бездну,В бездну с чертова колеса!
* * *
Памяти дочери
Так ненужно, нелепо, случайноРазлетаются дни, как пыльца.Детский гроб и снега Алленштайна —Вот чему не бывает конца.
Там в снегу, как в тумане, как в дыме,Мы по улицам тесным идем.Там короткое выжжено имяНа кресте раскаленным гвоздем.
Может быть, мы сидим и понынеТам, в пустом неприглядном кафе,И нам снится — мы где-то в Берлине,Присужденные к аутодафе…
Пусть состаримся мы в Сингапуре,Но со всех отдаленных окраин,Через все океанские буриМы пробьемся к тебе, Алленштайн.
Наше место за столиком свято!Ты продрогла, я тоже продрог;Ты нам налил, трактирщик, когда-тоЭтой смеси, похожей на грог…
Мы к тебе по дороге оттуда…И расскажем мы, сидя в тепле,Как мы наше короткое чудоНезнакомой отдали земле.
* * *
Спят на фасаде даты.Перед фасадом щебень.Жил в этом доме когда-тоГофман фон Фаллерслебен.
Тесная деревушка.Вывески крыты ржою.Снова судьба-кукушкаТкнула в гнездо чужое.
«Deutschland uber alles»Кто-то вписал любовноТам, где в кирпич вплеталисьВыкрашенные бревна.
Стремителен и придушен,По улицам и полям,От комнат и до конюшенМетался панцер-аларм.
Казалось, обвисли нервы,А он еще истязал!Встал на дороге первыйБронированный ихтиозавр.
Горячий, отяжелелый,Он грузно пополз по песку,Сверкая звездою белойНа обожженном боку.
И мы, на него глазея,Стояли ошеломленыВ этом страшном музееОкончившейся войны.
Когда он пропал за сараем,Ты, обратясь ко мне,Сказала: «Давай погадаемПо надписи на броне!»
И как бы в ответ он прямоВырос из-под земли.И мы прочли «Алабама»И в сторону отошли.
От океанских закатовДо садика за угломОн небо далеких штатовПронес над своим жерлом.
………………………..
Так же тускнеют даты.Верно, убрали щебень.Жил в том доме когда-тоГофман фон Фаллерслебен.
А мы уже в сотом доме —Маемся кое-как.Нет для нас дома — кромеТебя, дощатый барак!
В какую трущобу канем?Кто приберет к рукам?Скоро ль конец гаданьямПо танкам и по штыкам?
И черт ли нам в Алабаме?Что нам чужая трава?Мы и в могильной ямеМертвыми, злыми губамиПроизнесем: «Москва».
* * *
От полустанка до полустанкаТо водокачка, то вагонетка,Полка, бутылка, консервная банка,Поле да поле, да изредка ветка!
От разлуки до разлуки,От судьбы и до судьбыВзяли душу на порукиТелеграфные столбы!
Телеграфные столбы —Соглядатаи судьбы!
Ветер бреющим полётомБьет по спинам поездовИ поет, поет по нотамБесконечных проводов!
Пой на тысячу ладов,Ветер нищих! Ветер вдов!
* * *
Строили да рухнуло,Разлетелось в пух!Бомбами из МюнхенаВышибали дух.
Славился музеями,Впутался в бои!Пулями осмеяныСтатуи твои.
Заново не выстроим,Миру не вернёмСкошенное выстрелом,Смятое огнём.
Памятник и госпиталь,Церковь и приют.И поныне к ГосподуКамни вопиют.
И на небе вызаряРжавчину крестов,Весь летишь ты к ИзаруБроситься с мостов.
* * *
Я проходил по улицам чужим.Из подворотен выплывала сырость.И вот, как вечность неопровержим,Крутой собор передо мною вырос.
Он говорил: ты наглухо прибитК тяжелому, заплаканному миру.Сойди на миг с твоих земных орбит,Плыви со мной по звездному пунктиру!
Он делался всё выше и острей,Он в небесах искал себе упора,И я сгорал на каменном костреВ средневековом пламени собора.
А рядом содрогалась от стрельбыМоей земли последняя дорога.Мне в эту ночь клялись в садах дубы,Что близок день, что мы увидим Бога.
* * *
Из Дагмар Ник
Дальше, дальше. Там ребенок. Брось.Пусть кричит, он размозжен снарядом.Как кулисы, ветер гнет фасадыВкривь и вкось.
Кто-то руку взял мою рывкомИ повлек, смятением объятый,Лик его, как лист бумаги смятый,Незнаком.