Продает на пятакХлама разного!Рождество ТвоёРазве такНадо праздновать?
На пятак продаетХлама сущего,Рождество ТвоёВ оборотДедом пущено!
Побрякушки горятЕрундовые!Рождество ТвоёНапрокатАрендовано!
Заклинаю я поколеньямиВ Бога веровавших людей —Старикашку с его оленямиГнать бичами пора с площадей!
Пожалей нас,Святой Николай!Нам увидетьЗвездуПожелай!..
ПОЭМА БЕЗ НАЗВАНИЯ
Сергею Бонгарту
Там, в сквере, пять иль шестьДеревьев оголённых,Но как-то страшно сестьУ этих голых клёнов.
Там пьяницы сидят,И Данте Алигьери,Как страж у входа в ад,Поставлен в этом сквере.
Он здесь уже давно.Он наблюденьем занят.Он смотрит, как виноБосяк из фляги тянет,
И как передаётОн эту флягу другу.Друг отопьет — и вотОна пошла по кругу.
Что им земная боль,Обиды и измены,Так нежно алкогольРазогревает вены.
Блаженны босяки.Кто на земле мудрей их?На скамьях пиджаки,А души в эмпиреях.
В глаза их посмотри,В лоснящиеся щели.У каждого внутриНе сердце, а качели.
Но вот уже домаНад улицей качнулись,И улица самаКачнулась среди улиц.
Где подымался ввысьКакой-то камень серый,Оранжево зажглисьКвадратные пещеры.
Автомобиль кривой,Как допотопный ящер,Скользнул по мостовойНа светофор горящий.
Весь уличный проломЗаставлен небосклоном.Там небосклон стекломСтоит темно-зелёным.
На этот жалкий сад,На этот сброд невзрачныйТри звездочки глядятИз полумглы коньячной.
На этот бедный люд,На этот люд никчёмныйОни сиянье льютИз глуби полутёмной.
Три звездочки — ночейСеребряные бантыБлистают на плечеУ бронзового Данте.
Ночные голосаИ гул трактирных стоекНе слышат корпусаНеконченных построек.
Их силуэт сквознойНапоминает сотыПод каменной луной,Закинутой в высоты.
И корпуса таят,В стенах своих упрятав,Звучание сонат,Сверкание театров,
Рукоплесканье лож,Свистки и крик галёрок,Восторженности дрожь,Взволнованности морок.
И дирижерский взмахМерещится оттуда,Где высится впотьмахБесформенная груда.
Но вот уже домаНад улицей качнулись,И улица самаКачнулась среди улиц.
Еще почти что пустУчасток, на которомРаскинется искусствСверхсовременный форум.
И ты сюда придёшь,И под удары клавиш,Как ставят грудь под нож,Всего себя подставишь.
Как много женских плечИ лиц блестящеглазых,Чтобы тебя увлечь,В мехах стоят, как в вазах.
Как много вееровНа бархате балконов,Люстр, ламп, прожекторов,Юпитеров, неонов.
А что, когда обдастТем холодком особым,И ты, энтузиаст,Отсюда выйдешь снобом?
Не доверяй коврамИ мраморным ступеням,Павлиньим веерам,Ночным столпотвореньям.
Верь звонким чердакам,Что жмутся к самым крышам.Поближе к облакамСвободнее мы дышим.
Еще блаженно-тихСад, где поставлен Данте.Еще сюда франтихНе натащили франты.
И полицейский стражЕще не гонит пьяниц.А как войдет он в раж,То наведет он глянец.
Здесь станет кадиллакС почтительным шофёром,Что смотрит на зевакПрезрительнейшим взором.
И женщина пройдёт,Каменья платьем тронув,И выставкою модБлеснет у этих клёнов.
И юркнут в теснотуТе личности живые,Что прямо на летуХватают чаевые.
Но с грохотом домаНад улицей качнулись,И улица самаВзорвалась среди улиц.
Где было пять иль шестьДеревьев оголённых,Там только тени естьОбугленные клёнов.
Где пьяницы сидят?Где Данте Алигьери?Уже у входа в адИли у райской двери?
Огромный город ввысьШвырнуло глыбой серой,И в воздухе рвалисьПещера за пещерой.
Автомобиль кривой,Как допотопный ящер,Сдох, испуская войИ буркалы тараща.
И в небо, как в пролом,Распахнутый циклоном,Весь мир упал стеклом,Рассыпавшись со звоном.
На этот бедный ад,На этот мусор бренныйТри ангела глядятИз огненной вселенной.
Они стоят в дверяхЗари багрово-тёмной,Глядят на жалкий прах,На этот прах никчёмный.
Три ангела — столбыПылающего неба —Глядят на тех, кто был,Глядят на тех, кто не был.
Где блещет райский куст,Поближе к райским хорам,Раскинется искусствСверхсовременный форум.
И женщина в шелкахПриедет в кадиллакеТуда, где в облакахЛакей стоит во фраке.
И дирижер в раюПодымется над сценой,Взяв палочку своюС галантностью отменной.
И полицейский страж,Весь в переливах радуг,Небесный ералашТам приведет в порядок.
Туда ты не войдёшь!Ты жил уже на свете.Ты ринешься в галдёжЗемных тысячелетий.
В тот океан земной,Где катятся лавинойВсе беды до одной,Все муки до единой.
В тот мир, что, сотворив,Сам Бог давался диву.Его не тронет взрыв.Он недоступен взрыву.
* * *
Наскучила косностьПривычной орбиты,И рвемся мы в космос,До блеска умытый.