Анастасия. Я торжественно поднялась и поцеловала его в лоб.
Она поднимается с колен и целует Миссисипи. Щит снова опускается. Опять появляются ноги министра, который входит в правую дверь и направляется к Анастасии.
Миссисипи. Такая вот сцена. Она потрясла меня и не может не потрясти вас. Я рассказываю вам о ней, хотя именно в этот момент меня осадила в суде присяжных беснующаяся толпа, и, когда эти люди вскоре начнут гонять меня по всему зданию, вверх по лестницам, по галерее, вниз по лестницам, а затем в фойе, под статуей богини правосудия, жестоко изобьют и оставят лежать истекающего кровью — все это произойдет через несколько часов, — я не буду чувствовать ничего, кроме прикосновения губ этой необыкновенной женщины: неувядаемый лавровый венок, расцветший на моем опозоренном челе.
Миссисипи выходит в дверь слева. Видны Анастасия и министр, они, как мы уже знаем, крепко держат друг друга в объятиях. Комната соответствует описанию Юбелоэ. За окном слышится пение «Интернационала».
Анастасия. Всю ночь они забрасывали дом камнями и пели свои песни.
Министр. Звонить мне было безрассудством.
Анастасия. От ужаса я совсем потеряла голову.
Министр. Как хорошо целовать тебя, когда мир трещит по всем швам.
Анастасия. Ты избавишь меня от этого человека. Я хочу целовать только тебя.
Министр. Ты будешь целовать меня всегда. Швейцару в публичном доме не помогают.
Анастасия. Всеобщая забастовка коснется и тебя.
Министр — он в цилиндре и плаще — начинает раздеваться.
Цилиндр он нахлобучивает на голову богини любви, плащ бросает на спинку стула и т. д.
Министр. Моя власть вне опасности. Она основана не на страстях людей, а на их усталости. Тоска по переменам велика, но тоска по порядку всегда сильнее. Она-то и приведет меня к власти. Механизм тут простой. Премьер-министр должен уйти, министр иностранных дел прибывает из Вашингтона только через час. Он опоздает. Мне нужно использовать несколько минут, когда я буду единственным представителем правительства, и парламент провозгласит меня новым премьер-министром.
Анастасия. Ты отдашь моего мужа на растерзание толпе?
Министр. Хочешь его смерти?
Анастасия. Пусть он умрет.
Министр. Ты животное, но я люблю животных. У тебя нет никакого плана, ты живешь мгновением; ты предашь меня также, как предала своего мужа, а вслед за мной и других. Настоящее для тебя всегда будет сильнее прошлого, а будущее — сильнее настоящего. Никому не дано постичь тебя; кто рассчитывает на тебя, тот погибнет, и только тот, кто любит тебя так, как я, будет обладать тобой всегда. Нет, детка, я не стану выдавать твоего мужа разъяренной толпе. Я накажу его сильнее, чем требует твоя ненависть, я отправлю его туда, куда отправляют безумцев.
Анастасия (она не добилась, чего хотела). Прошу тебя, уходи. Тебе пора в парламент.
Министр. Просто невыносимо встречаться с тобой только в тюрьмах, где за нами отовсюду наблюдают узники и надсмотрщики. Здесь мы по крайней мере одни.
Слева вбегает Юбелоэ.
Юбелоэ (громовым голосом). Сударыня, позвольте мне увидеть свою возлюбленную!
Анастасия как громом поражена, в глубине появляется растерянная служанка.
Министр (испуганно выпускает из своих объятий Анастасию). Меня здесь не должны видеть ни при каких обстоятельствах!
Он выбегает в комнату слева.
Юбелоэ (подходит к Анастасии и целует ей руку). Прошу простить меня за отчаянное и неуместное вторжение в ваши апартаменты и за мой потрепанный костюм, но речь идет о последней надежде некогда благородного, а ныне совершенно сломленного человека, о последней милости, которую вы можете оказать несчастной душе. Меня зовут…
Анастасия (кричит). Бодо!
Юбелоэ (стоит сначала неподвижно, затем и он вскрикивает душераздирающим голосом). Анастасия! (Он шатается и, смертельно побледнев, падает на стул, стоящий справа.) Немного черного кофе, пожалуйста.