Крехтинг. Да вы тогда выставите анабаптистов на посмешище перед всем христианским миром!
Бокельзон.
Тоже Сенека. Нерон. Грандиозный провал в Амстердаме, но все дело в пьесе.
Крехтинг. Но вы остались актером и нашли себе новую роль.
Бокельзон. Роль всей моей жизни, Бернгард Крехтинг. Но ведь и вы подыскали себе новую роль. Вы выдаете себя за бывшего лейтенанта императорской армии, но на самом деле вы — проповедник, изгнанный из Гильдехауза.
Крехтинг. Вы об этом знаете?
Бокельзон. Но я никому ничего не сказал.
Крехтинг. Моя судьба в ваших руках.
Бокельзон. Положитесь на мой актерский инстинкт. Комедия, которую играют вполсилы, всегда оказывается неудачной; в нашу комедию мы обязаны вложить всю душу. Одним ударом — это монолог Прометея, моя самая удачная роль. Я исполнял ее в Лейдене семь раз. Публика неистовствовала…
Или:
Крехтинг. Вы явно мечтаете стать царем Мюнстера.
Бокельзон. Анабаптистам предсказано, что у них будет царь.
Крехтинг. Царь, а не комедиант.
Бокельзон. Вы полагаете? Пусть епископ со своими ландскнехтами окружит Мюнстер, и запертым в его стенах жителям останется лишь голодать и предаваться фантазиям, вот тогда они помажут меня на царство.
Крехтинг. Ландскнехтам вовсе не потребуется окружать Мюнстер, они возьмут его первым же приступом. Ян Маттизон распорядился не применять силу. Армия епископа уже на подступах к Хамму, а стены нашего города все еще в плачевном состоянии.
Бокельзон. Разве вы ничего не знаете о прекрасной Диваре, юной жене старца-пророка?
Крехтинг. Какое отношение она имеет к нашему отчаянному положению?
Бокельзон. Пусть один по ночам восхищается грудями его жены, а другой заделывает дыры в городских стенах.
Крехтинг. Но это было бы предательством.
Бокельзон. Маттизона с его причудами, но никак не нашего дела.
Крехтинг. Что ж, рискну.
Бокельзон. Нам остается лишь надеяться на прекрасную Дивару, лейтенант.
Крехтинг уходит.
Итак, дочери мои, вы возвестили о том, что хотели видеть царя, схожего с Соломоном и похожего на меня, восседающего на троне и царящего в золотом облаке, царя, который придет на эту несчастную землю, дабы свершить над ней суд.
Анабаптистки.
Ворота Эгидия. Книппердоллинк и Юдифь в лохмотьях.
Юдифь. Ты скрываешься, отец.
Книппердоллинк. Я прячусь под покровом тьмы.
Юдифь. Ты мерзнешь.
Книппердоллинк. Ночью холодно.
Юдифь. Скоро наступит утро.
Книппердоллинк. Я отсылаю тебя, дочь моя, прочь, но ты все время следуешь за мной.
Юдифь. Ты мой отец.
Книппердоллинк. Твой отец — богач Бернгард Книппердоллинк, а я — нищий Лазарь.
Юдифь. Я дочь нищего Лазаря и, подобно тебе, одета в рванье.
Книппердоллинк. Окна в доме богача ярко сияют.